Расплата (Две судьбы - 1)   ::   Малков Семен

Потребуется тебе медицинская помощь - вызову. А если еще какая нужна поищи на стороне. Мы об этом давно уже договорились. А у нас ребенок там будет жить!

"Надо же! Все знает... И Света тоже... Совсем не любит меня больше Вера, раз терпела это столько времени", - уныло думал Григорьев. Ничего не ответил, опустился в кресло. Как выполнить ее требование? Не так-то это просто...

Медпункт на территории государственной дачи он приказал создать специально для своей любезной Алены. Считал, что убил сразу двух зайцев: во-первых, решил проблему - кем заменить в постели болезненную жену. Случайных связей он боялся, был однолюбом, не стремился к переменам и разнообразию, а тут - подходящая женщина.

Во-вторых, обеспечил, как ему казалось, соблюдение внешних приличий. Елена Александровна - замужем, у нее трое детей; с мужем живет дружно. На даче он с ней никогда не проводил ночь вместе, общались они только при закрытых дверях, во время процедур.

"Кто же мог натрепаться? - терялся в догадках Иван Кузьмич. На даче никому это точно неизвестно, да и кому понадобилось доносить жене?.. Наверно, все же этот паршивый сутенер, муж Алены, отомстил, - решил Григорьев. - Ну и сукин сын! Я им и квартиру, и прописку московскую сделал, на шикарную работу устроил, а он... Из-за детей, что ли? Но давно знал - и молчал! Вот и делай после этого добро людям!" - искренне возмущался он в душе. Однако что ответить жене?

- А если я не сделаю того, что ты просишь?

- Мы не переедем на дачу; правда, Светочка? Нам, как ни странно, хочется себя уважать. Или ты думаешь, что мы должны терпеть присутствие этой женщины и пересуды обслуги? По-моему, кто-то хотел соблюдать приличия! - язвительно и твердо заявила Вера Петровна.

- Ну и куда же вы денетесь с ребенком? - уцепился за последний аргумент Григорьев.

- Придется отправить Петеньку с детским садом, хоть мне это не по душе. Кроме болезней, он ничего хорошего оттуда не выносит. - Вера Петровна явно обдумала все заранее.

- Ну а сама ты... в городе все лето торчать собираешься или, может, к своему профессору побежишь? - не выдержал Григорьев - и тут же пожалел о сказанном.

Вера Петровна побледнела, выпрямилась, потом лицо ее запылало негодованием. Светлана, тоже бросив сборы, встала рядом с матерью.

- Ну вот что, Ваня, - тихо, печально произнесла Вера Петровна, чувствуя слабость от охватившего ее волнения, - прости, но ты сам напросился. - Собрала все свое мужество и заявила ему в глаза окрепшим голосом: - Все эти пять лет я не имела личной жизни, свято соблюдала правила, установленные тобой. Отреклась от себя. Спасибо, выручил внучок. Ему я отдавала всю неистраченную заботу и любовь. Соблюдала приличия. Но теперь - все!

Вера Петровна бесстрашно смотрела на притихшего Григорьева.

- Ты хочешь жить в свое удовольствие, не считаясь с нами? Пожалуйста! Но и мне дай свободу! Я ведь не старуха. Попрекаешь меня Розановым? Ну что ж, он одинок и, кажется, все еще ко мне неравнодушен. Да и, no-правде сказать, хоть и вечность пролетела, чужим мне не стал.

При этих словах Иван Кузьмич вскочил с места, будто подброшенный пружиной.

- Только посмей пойти к нему, только попробуй сказать о Свете! заорал он во весь голос и осекся, увидев, как у дочери вытянулось лицо; но остановиться уже не мог. - Ну и пусть узнает! Все становится известным рано или поздно. Кто ее вырастил, кто отец? Я, и только я! Он до сих пор ничего не знает! Тоже мне папаша. - Тут он ощутил боль в сердце и тяжело опустился на стул, схватившись за грудь и бормоча: - Ну вот... С вами снова инфаркт заработаю...

Боль отпустила неожиданно, как и возникла. Надо держать себя в руках, говорить спокойно.

- В общем, так. К вашему приезду на дачу медпункта там не будет. Очень жалею, что погорячился и сказал лишнее.