В чужих не стрелять   ::   Ромов Анатолий

- И сейчас как раз тот самый случай?

- Да, тот самый. Вот страховой полис... - Глебов достал из кожаной папки полис и положил на стол.

- Кто обычно защищает ваши интересы?

- Контора "Трояновский и Андерсен".

- Сергей Игнатьевич Трояновский один из лучших адвокатов России, и вы отказываетесь от его услуг? Вряд ли кто в нашем корпусе решится перебегать дорогу такому метру. И особенно я.

- Мне рекомендовали вас как смелого человека.

Услышав это, Пластов с иронией подумал: "Милый господин, попали бы вы в мою шкуру". Глебов взял сигару, прикурил, сделал затяжку; после этого некоторое время сумрачно разглядывал корешки книг за спиной Пластова.

- Арсений Дмитриевич, до воскресенья я был богатым человеком, у меня было интересное дело, которое я любил и в котором прекрасно разбирался. Отличные сотрудники, а главное - завод. Созданный собственными руками электромеханический завод. Я ведь не только заводчик, я инженер. Теперь же... Во-первых, пропало все - и дело, и завод. Во-вторых, у страхового общества "Россия" есть серьезные сомнения: был ли этот пожар действительно ненамеренным.

- Они вас официально уведомили об этом?

- Сегодня утром ко мне пришел страховой агент "России". Пока в частном порядке, но он все же предъявил доказательства, что пожар подстроен мною.

- Простите, вы можете мне довериться: а на самом деле?

- На самом деле я не имею к пожару никакого отношения. Не знаю, откуда и как эти доказательства попали в руки страховой компании. Но, насколько я понял, спорить с ними будет очень трудно. Приписать их появление можно только странному стечению обстоятельств, но ясно: для любого суда эти доказательства прозвучат убедительно.

- Что же предлагает "Россия"?

- Мне кажется, они ведут дело к тому, чтобы я добровольно отказался от страховки.

- А если нет?

- Точных намерений "России" я пока не знаю. Но, судя по всему, если я откажусь, они начнут процесс. Ну и - вы ведь знаете, они могут нанять для борьбы со мной лучшего адвоката России. - Глебов осторожно отложил сигару, и Пластов заметил: пальцы дрогнули. - Сразу после визита страхового агента я отправился к своему постоянному адвокату Трояновскому. Конечно, Сергей Игнатьевич уверял меня, что будет драться как лев. Но... когда я попросил Трояновского высказаться откровенно - мы ведь с ним друзья, - он сказал, что на моем месте добровольно уступил бы страховку.

- Он сослался на какие-то причины?

- Нет, не сослался. Но шансов выиграть процесс, как он считает, у нас почти нет. Так что... я стою перед полным фиаско. Если я не получу страховки, мне грозит позор, долговая яма. Это в лучшем случае. В худшем, если докажут преступный умысел, - каторга.

Пластов подошел к окну, глянул на привычно оживленный тротуар Моховой. Дело скользкое, это чувствуется сразу, но ведь впервые за много лет он получает возможность заработать большие деньги. Причем, что самое главное, честно.

- Николай Николаевич, вряд ли я помогу вам больше, чем Трояновский. И потом... если кто-то посоветовал вам прийти ко мне, он наверняка должен был сказать, что... - Пластов поймал взгляд Глебова. Тот закончил за него:

- Что вы не у дел и в черных списках? Да, меня об этом предупредили. Это сделал один из помощников Трояновского, Владимир Иванович Тиргин. Кажется, вы вместе учились?

- Володя Тиргин... Пай-мальчик, не хватающий звезд с неба.

Что это он вдруг вспомнил?

- Тиргин видел, что я в отчаянном положении.

- И это все?

- Думаю, у Тиргина... Как бы это сказать, особое отношение... Глебов сделал паузу. - Ко мне.

- Что же сказал Тиргин?

- Он целиком согласился с Трояновским, но заметил, что есть последнее, отчаянное средство - ваша помощь. Теперь я вижу - он не ошибся.