Российские оригиналы   ::   Слаповский Алексей

Новый начальник объявил, что одну единицу в этом месяце приказано сократить, но в соответствии с духом перемен он не желает быть диктатором и предоставляет коллективу открыто и прямо избавиться от балласта, доставшегося нам от гнилого застойного времени, и назвать человека, наиболее подходящего под сокращение.

Все долго молчали, глядели на окна, стены и в потолок. И тут бывший молодой специалист, а ныне зрелый демагог и пустопорожник Саша Протоколенко вскочил и закричал, что хватит потакать бесталанным бездельникам, что настала пора оценивать людей не по возрасту или каким-то там ещe внеслужебным заслугам, а по таланту и энергии, давая дорогу молодым!

И все почему-то посмотрели на Куринкина.

- В самом деле! - буркнул Мисхеев, затаивший, оказывается, на Куринкина злобу за рассказ о тошноте и совке с веником.

- Да вы что! - воскликнула Селена Семeновна.

- У вас другое мнение? - спросил начальник.

Селена Семeновна вспомнила, что хоть зять еe и сидит в областном начальстве, но - крепко ли? - а она по возрасту уже пенсионерка.

- Почему другое?.. - сказала она.

- А какое?

- Личное, - прошептала Селена Семeновна.

- И какое оно, личное? - не давал сорваться с крючка начальник.

- Как у всех, - сказала Селена Семeновна и заплакала.

И Куринкина сократили.

Прошeл год. Второй. Третий. Пять лет прошло.

Никто не знал, что с Куринкиным, никто не решился позвонить ему или сходить к нему: совестно было.

Но обязательно, когда отмечается чей-то день рождения (традиция эта, попритихшая на время, опять возобновилась), отмечается причeм бездарно: все за час-полтора напиваются и объедаются под тосты: "Чтоб вам, ну, сами понимаете...", обязательно кто-то скажет: "Какой человек был! Как он нас любил!".

И все понимают, о ком речь. И вдруг вспыхивают, клянутся друг другу завтра же позвонить, сходить, узнать...

Но утром, похмельным и серым утром - никто не вспоминает об этом.

Лишь Саша Протоколенко пытается пошутить, говоря, что он, сидя вчера возле Мисхеева, держал наготове совок и веник. Никто, однако, даже не улыбается, а Мисхеев презрительно цедит:

- Не умеешь - не берись.

- За что? За совок? - не унимается Саша.

- Скотина! - откровенно говорит вдруг Светочка.

- Была бы ты не дама, я бы тебе всю морду разбил! - парирует Саша.

Тут входит начальник, и все умолкают с видом смиренного трудолюбия...

Я. Я. Сказ о бесконечном делении

Кто же я сам таков, к какому типу отношусь? - задумываюсь я, завершая эту энциклопедию.

То есть, если честно, я над этим не задумываюсь - как и большинство обычных людей.

Но предвижу вопрос: кто ты, взявший на себя смелость типизировать и классифицировать, что ты за тип, что ты за фрукт сам-то?

И ради справедливости придeтся попробовать ответить.

Проще всего дойти до истины методом последовательного отрицания.

Я не Адюльтерщик, потому что... ну, в общем, я знаю почему.

Я не Балабол, а если и есть доля балабольства, то на чистый тип никак не тяну.

Я, извините за нескромность, не Вахлак, потому что человек слишком мягкий и деликатный.

Я не Гражданин: гражданственности не хватает.

И уж конечно не Делец.

Отчасти Ерепень, как уже сознавался, но именно лишь отчасти.

Не ирник из-за нехватки едкого юмора, не Жлоб - слаб, не Зайка естественно, не Интеллигент - увы, не Йог - ловкость не та, но и не Крайний - не хочу, не Лох - хоть не без его признаков, не Минималист, не Неформал, не Обличитель - обличая Обличителей, не Правдоискатель - иначе где б я был, не Распутник - потому что, находясь вечно на распутье, всe же выбираю путь, который, правда, приводит к другому распутью, но я и там...