Ровно дюжина   ::   Моэм Сомерсет

-- Однажды, -- вмешался я, -- мисс Броутон мне сказала, что, когда она была молода, ее книги находили слишком острыми, а когда состарилась --слишком пресными, и это очень обидно, потому что она сорок лет писала совершенно одинаково.

-- Ах, вы были знакомы с мисс Броутон? -- спросила мисс Порчестер, впервые обращаясь ко мне. -- Как интересно! А Уиду вы тоже знали?

-- Элинор, милая, вот сюрприз! Неужели ты хочешь сказать, что читала Уиду?

-- А вот и читала, дядя Эдвин. Я читала "Под двумя флагам?!" (Уида (псевдоним Марии Луизы де ла Раме, 1839 -- 1908) -- автор 45 романов из великосветской жизни в Англии и в Италии. "Под двумя флагами"--ее первый роман (1882) - прим. автора), и мне очень понравилось.

-- Ты меня шокируешь. На что только не отваживаются современные девушки, просто уму непостижимо.

-- Вы всегда говорили, что, когда мне исполнится тридцать лет, дадите мне полную свободу, разрешите читать все, что я захочу.

-- Но, дорогая моя Элинор, свобода и распущенность не одно и то же, --возразил мистер Сент-Клер вполне серьезно, хоть и с легкой улыбкой, чтобы укор не показался ей обидным.

Не знаю, удалось ли мне, пересказывая этот разговор, передать и впечатление, как от прелестной старинной мелодии, которое он на меня произвел. Я мог бы без конца слушать, как они обсуждают развратный век, чья молодость пришлась на восьмидесятые годы. Я бы много дал, чтобы увидеть их большой, вместительный дом на Ленстер-сквер. Я бы сразу узнал обитый красным плюшем гарнитур гостиной -- каждый предмет на раз навсегда отведенном ему месте; и при виде горок с дрезденским фарфором воскресло бы мое детство. В столовой, где они обычно сидели по вечерам, поскольку гостиная предназначалась только для приема гостей, наверняка был постелен турецкий ковер и стоял огромный буфет красного дерева, битком набитый серебром. А по стенам висели картины, приводившие в восхищение миссис Хэмфри Уорд и ее дядю Мэтью (Мэри Августа Уорд, урожденная Арнольд (более известная как миссис Хэмфри Уорд) -- английская писательница и филантропка (1851-- 1920). Ее дядя Мэтью Арнольд (1822 -- 1888)--известный поэт, критик и эссеист - прим. автора) на академической выставке 88-го года.

На следующее утро в живописном местечке на задах Элсома я встретил мисс Порчестер, возвращавшуюся со своей ежедневной пешеходной прогулки. Я был бы рад составить ей компанию, но меня удержала мысль, что прогулка вдвоем с мужчиной, пусть и моего почтенного возраста, чего доброго, отпугнет сию пятидесятилетнюю девицу. Она ответила на мой поклон и покраснела. Как ни странно, чуть подальше я столкнулся с тем забавным человечком в черных перчатках, с которым недавно перекинулся несколькими словами на набережной. Он притронулся к своему ветхому котелку.

-- Прошу прощенья, сэр, -- сказал он, -- не найдется ли у вас спички?

-- Пожалуйста, -- ответил я, -- но папирос у меня, к сожалению, при себе нет.

-- Закурите мою, -- предложил он, доставая из кармана обертку. Она была пуста. -- Надо же, и у меня, как на грех, ни одной не осталось.

Он пошел дальше, и мне показалось, что он немного ускорил шаг. Он уже вызывал у меня кое-какие сомнения. Не хватало, чтобы он вздумал приставать к мисс Порчестер. Я чуть не повернул за ним следом, но передумал. Человечек он воспитанный и едва ли станет докучать порядочной женщине.

В тот же день я снова его увидел. Я сидел на набережной. Он приближался ко мне мелкими, семенящими шажками. Было ветрено, и ветер словно гнал его по улице, как сухой лист. На этот раз он без всяких колебаний подсел ко мне.

-- Вот и еще раз встретились, сэр. Да, тесен мир. Разрешите мне, если не помешаю, немного отдохнуть. Я что-то устал.

-- Скамейка общественная, у вас на нее столько же прав, как у меня.

Я не стал дожидаться, когда он попросит спичку, и тут же предложил ему папиросу.