Ртуть   ::   Нотомб Амели

Чистый, как ручеек, голос прожурчал в ответ:

– Я рада, вы даже не можете себе представить, как я рада. Я так редко вижу людей. Здесь вокруг меня всегда одни и те же лица. Да и их я почти не вижу.

Молодая женщина никак не ожидала таких слов и растерялась.

– Да нет, – сказала она, – я имею в виду, как вы чувствуете себя физически. Я пришла лечить вас. У вас, похоже, жар.

– Да, кажется. И мне это нравится. Сегодня утром мне было плохо, очень плохо: кружилась голова, меня знобило, рвало. А сейчас мне лучше, осталась только приятная сторона жара: видения, которые дарят мне свободу.

«Свободу от чего?» – едва не спросила Франсуаза. Но вовремя вспомнила, что имеет право задавать только самые необходимые вопросы: а вдруг кто-то подслушивал за стеной? Она достала термометр и сунула его в рот больной.

– Надо подождать пять минут.

Франсуаза присела на стул. Пять минут показались ей бесконечными. Девушка не сводила с нее глаз; неутолимая жажда читалась в ее взгляде. Медсестре было не по себе, и, чтобы скрыть это, она притворилась, будто рассматривает мебель. На полу лежала моржовая шкура. «Странно, кому это пришло в голову? – подумалось ей. – Больше похоже на кусок резины, чем на ковер».

Наконец триста секунд истекли. Она взяла термометр и уже открыла было рот, чтобы сказать: «Тридцать восемь. Ничего страшного. Таблетку аспирина, и все пройдет», – как вдруг какое-то необъяснимое предчувствие помешало ей.

– Тридцать девять и пять. Это серьезно, – солгала она.

– Вот здорово! Как вы думаете, я умру?

Франсуаза твердо ответила:

– Полноте, конечно нет. Нельзя желать себе смерти.

– Если я серьезно больна, значит, вам придется прийти еще? – с надеждой в голосе спросила Хэзел.

– Возможно.

– Это было бы чудесно. Я так давно не разговаривала ни с кем молодым.

Медсестра отправилась к старику в курительную.

– Месье, ваша питомица больна. У нее высокая температура, и ее общее состояние внушает опасения. Ей грозит плеврит, необходимо лечение.

Лицо Капитана исказилось.

– Вылечите ее, умоляю вас.

– Лучше всего было бы поместить ее в больницу.

– Об этом не может быть и речи. Хэзел должна оставаться здесь.

– Эта девушка нуждается в постоянном наблюдении.

– Может быть, будет достаточно, чтобы вы приезжали на Мертвый Предел каждый день?

Франсуаза помолчала, делая вид, что размышляет.

– Я могла бы приезжать каждый день после обеда.

– Спасибо. Вы об этом не пожалеете. Вам, наверно, сказали: я готов платить очень большие деньги. Но только не забывайте наш уговор.

– Я помню: никаких вопросов, кроме самых необходимых.

Она вышла и вернулась к девушке:

– Все улажено. Я буду приезжать каждый день после обеда, чтобы ухаживать за вами.

Хэзел схватила подушку и с радостным воплем замолотила по ней кулачком.

Вернувшись в Нё, молодая женщина зашла к своей начальнице.

– У Капитана начальная стадия плеврита. Я настаивала на госпитализации, но он отказывается.

– Классический случай. Старики ненавидят лежать в больницах. Слишком боятся никогда больше оттуда не выйти.

– Он умоляет меня приезжать каждый день к иену на остров. Разрешите мне отлучаться ежедневно с двух до шести.

– Воля ваша, Франсуаза. Надеюсь, что этот господин скоро поправится: вы нужны мне здесь.

– Могу я задать вам один вопрос? Что именно он сказал, когда просил прислать медсестру?

– Точно не помню, но он особо подчеркнул две вещи: чтобы это непременно была медсестра, а не медбрат, и чтобы она не носила очков.

– Почему же?

– Разве не понятно? Мужчины всегда предпочитают, чтобы за ними ухаживали женщины. И все они склонны думать, что очки уродуют. Полагаю, наш Капитан был в восторге, увидев, как вы красивы, – и наверняка это одна из причин, почему он так упрашивал вас приезжать каждый день.