Русская бабушка   ::   Сорокин Владимир Георгиевич

Все в Гришутку! (смеется) Обещали весной приехать погостить. Бог даст - доживем... Только бы с тобой, Полина, все хорошо обошлось... Да. Полина-Полина. Помнишь шестое декабря? Так же вечером сидим, а по радио говорят - Красная Армия под Москвой перешла в контрнаступление. Помнишь? Тогда я поняла - конец немцам, конец Фашистам... Вот, Полина. Пережили мы с тобой все это, теперь нам грешно умирать - надо внуков нянчить. Ведь мы с тобой русские бабушки...

Неожиданно после этих слов огонь в лампе гаснет. Сцена погружается в полную темноту. Проходит некоторое время и огонек загорается снова, но при этом он ярко красного цвета. Сцена постепенно освещается красным. Комната бабушки немного изменилась: нет телевизора, нет фотографий, нет стола со стульями. Бабушка сидит как бы на невидимом стуле, оперевшись на невидимый стол. Красная лампа висит в воздухе рядом с бабушкой. По краям комнаты неподвижно стоят слева - солдат в абсолютно белой эсесовской форме, справа человек в одеянии православного священника, тоже абсолютно белый. Солдат сжимает в руках белый автомат, священник держит в правой руке белый крест. Лица их бледны, глаза закрыты. Бабушка тем временем распрямляется, словно слезает с невидимого стула. Она одета по-прежнему. Подхватив платок за оба конца и разведя руки в стороны, она начинает пританцовывать вокруг красной лампы.

БАБУШКА (выкрикивает частушки с сильным деревенским акцентом)

У мине у жопе пробка,

Мне плясать таперь няловко!

Ох, ох, ох, ох, тибетох, тох, тох!

У мине у жопе волос,

Потеряла бабий голос!

Ох, ох, ох, ох, тибетох, тох, тох!

У мине у жопе гвозди,

Ня пущают мине у гости!

Ох, ох, ох, ох, тибетох, тох, тох!

У мине у жопе каша,

Ня приду к тибе, Наташа!

Ох, ох, ох, ох, тибетох, тох, тох!

У мине у жопе жито,

Мая жисть давно прожита!

Ох, ох, ох, ох, тибетох, тох, тох!

У мине у жопе шапка,

На печи сидеть мне зябко!

Ох, ох, ох, ох, тибетох, тох, тох!

У мине у жопе грабли,

Мои ноженьки ослабли!

Ох, ох, ох, ох, тибетох, тох, тох!

У мине у жопе печка,

Уж давно погасла свечка!

Ох, ох, ох, ох, тибетох, тох, тох!

У мине у жопе крынка,

Заломила моя спинка!

Ох, ох, ох, ох, тибетох, тох, тох!

У мине у жопе боров,

У няво свирепый норов!

Ох, ох, ох, ох, тибетох, тох, тох!

У мине у жопе молот,

Обымает мине холод!

Ох, ох, ох, ох, тибетох, тох, тох!

У мине у жопе баня,

Прощевай, моя Любаня!

Ох, ох, ох, ох, тибетох, тох, тох!

У мине у жопе сени,

Отекли мои колени!

Ох, ох, ох, ох, тибетох, тох, тох!

У мине у жопе дом,

Хоронюся под столом!

Ох, ох, ох, ох, тибетох, тох, тох!

У мине у жопе поле,

Оставляют мине у горе!

Ох, ох, ох, ох, тибетох, тох, тох!

У мине у жопе речка,

Замирай мое сердечко!

Ох, ох, ох, ох, тибетох, тох, тох!

У мине у жопе лес,

Моя жизня в обрез!

Ох, ох, ох, ох, тибетох, тох, тох!

У мине у жопе Бог,

Не пущает на порог!

Ох, ох, ох, ох, тибетох, тох, тох!

Красный огонь в лампе медленно тухнет, сцена погружается в темноту. Конец первого акта.

АКТ ВТОРОЙ

Сцена и зрительный зал погружены в темноту. Вдруг на сцене вспыхивает крошечный огонек зажженной спички, который вскоре зажигает все ту же старую керосиновую лампу. Затеплившись, желтоватый огонек освещает все ту же бабушкину комнату, обставленную все той же мебелью. Все на месте - и сервант и телевизор и стол, за которым сидит бабушка и смотрит на огонь.

БАБУШКА Да... Как быстро время бежит. Тысяча девятьсот восемьдесят шестой. Не верится. Неужели дожила? (усмехается) Господи, как меня, старую, еще ноги носят... Восемьдесят шестой. Да. Сказали бы нам тогда с Полиной, что проживете еще сорок пять, так кто б из нас поверил. А вот на тебе прожили. И лампа наша целехонька, не избилась, не сломалась... (с любовью гладит своей морщинистой рукой латунный бок керосиновой лампы) Да...