Русские на Мариенплац   ::   Кунин Владимир Владимирович

Третьего декабря рано утром из Алма-Аты в «Китцингер-хоф» позвонил Нартай.

– Эдька! – кричал он истошно. – Ты знаешь, откуда я звоню?! Из приемной Президента! Это мне его помощник устроил – Равиль Мухамеджанов, а так – хрен бы я дозвонился!.. Мы с ним когда-то в техникуме учились, только он был на два курса старше… И моя мама здесь! Она с тетей Наташей поговорить хочет… Дай ей трубочку! А потом дашь мне дядю Петю, я с ним по-немецки поговорю, а то Равиль, гад ползучий, не верит, что я немецкий знаю!.. Я после Нового года на подготовительные курсы в авто-дорожный институт иду!.. Как ты там, Эдик?!

По второй телефонной трубке Эдик с Петером слышали, как плакала мама Нартая в Алма-Ате и все время говорила Наташе только одно:

– Спасибо… спасибо… спасибо…

А Наташа плакала в «Китцингер-хофе» и отвечала ей тоже только одним русским словом:

– Спасибо… спасибо… спасибо!..

– Содержательный разговорчик, да?! – орал Нартай.

– Не вопи, – сказал ему Эдик. – Мы тебя очень хорошо слышим.

– Я вас тоже, – тихо сказал Нартай. – Это я кричу на нервной почве… Дай дядю Петю!

И Нартай долго болтал на своем ужасающем немецком языке с Петером, явно демонстрируя маме и помощнику Президента свое знание немецкого, а потом неожиданно скис и дрогнувшим голосом негромко сказал по-русски:

– Все… Больше не могу… – и всхлипнул.

Подбородок у Петера затрясся, он громко откашлялся и закричал из «Китцингер-хофа» в Алма-Ату:

– Приезжай, малыш!!! Мы ждем тебя!..

Седьмого декабря господин Эдуард Петров получил по почте официальное приглашение из цирка «Кроне».

Приглашение было напечатано на роскошном бланке с большой золотой короной, сквозь которую выглядывали морды льва, слона, лошади и тигра. Наверху короны было написано «Circus Krone», а внизу по короне шла надпись «Eure Gunst unser Streben». Под золотой короной, через весь бланк вилась голубая лента с впечатанными в нее золотыми буквами:

DER CIRCUS DEN DIE «KRONE»

GANZE WELT KENNT

Причем слово «Кроне» было выдавлено на бумаге большими рельефными буквами.

В письме господин Эдуард Петров приглашался на работу в цирк «Кроне» с оплатой в пятьсот марок за каждое выступление при гарантированных двадцати шести выходах на манеж в месяц. Выплата – каждую пятницу. Реквизит и костюмы за счет артиста, проживание на гастролях – в цирковых вагончиках со всеми удобствами, оборудованных по последнему слову техники.

Если условия устраивают господина Эдуарда Петрова, то дирекция цирка приглашает его на дальнейшие переговоры и подписание контракта по адресу – Циркус-Кронештрассе, 1-6, Мюнхен, телефон… И так далее.

В конце письма сообщалось, что обычное приглашение артиста в цирк «Кроне» происходит иначе – артист должен представить фотографии и видеозапись своего номера или пройти предварительный просмотр перед специальной комиссией.

Господину Петрову ничего этого делать не надо по двум причинам: во-первых, он достаточно известен в цирковом мире как один, из лучших эквилибристов последних лет, а во-вторых, Генеральный директор Управления всеми цирками Баварии господин Рихард Краузе уже имел честь просмотреть номер господина Петрова и дал этому номеру самые высокие аттестации.

Десятого декабря, когда я еще болтался по Москве в ожидании разрешения на командировку в Германию, здесь, в Мюнхене, между цирком «Кроне» и артистом в жанре «эквилибр» Эдуардом Петровым был заключен контракт с таким длинным перечнем прав и обязанностей, как «цирка», так и «артиста», что, не дочитав и до середины, Эдик плюнул на оставшуюся часть и расписался повсюду, где было проставлено – «унтершрифт». «Подпись», по-нашему…

Открытие зимнего сезона цирка «Кроне» совпадало с началом Рождественских праздников, и до премьеры у Эдика оставалось не так много времени – всего две недели.