Сага о маленьких викингах   ::   Мисилюк Валерий Олегович

И там нельзя утонуть. Но водоросли, ракушки, медузы, рыбки и маленькие шкрабики там есть. Мы с Лёвой их целый день ловим. Никак не поймаем.

Каждая рыбка плавает,

А не прыгает и не бегает,

Не мяукает и не гавкает,

Не кукует и не кукарекает...

Плавает молча каждая тень,

Будь то вокруг - вечер, ночь,

Утро или же день.

Пляжик наш маленький, как участок для прогулок в детском садике. Мы идём в самый дальний его конец. Там над морем нависает громадная скала. А в ней есть волшебный грот. Мы уже в нём жарили шашлыки и чёрный хлеб. Вкусно! Я кроме этого никакой другой еды не люблю. Я еще по-настоящему плавать не умею, хотя папе говорю, что могу. Он мне верит. И в прошлом году верил. Я тогда тоже сказал, что могу плавать. И пошёл по дну пешком, брызгая руками. К маме с папой. Они плавали подальше, и там целовались и обнимались без меня. Потом мама закричала и стала хватать папу за руки. А он от неё вырывался. Я из-под воды это хорошо видел, как в телевизоре. Мама испугалась и мешала папе. Но он всё-таки вырвался и вытащил меня. Я уже тогда сильно дышать хотел. А водой что-то не дышалось. Долго потом, когда мне было страшно или плохо, я говорил: "Глубоко!".

Из моря уже вынырнуло красное солнце, и всё кругом светится! И оба моря, и мокрые от пенных брызг камни, и ветер, и трава на скале. Можно вытянуть руку и подставить её под солнце. Папа меня так сфотографировал, и получилось, что я держу солнышко на ладони. А Лёва на фотографии держал на ладони кораблик, что плыл в море. Он у нас силач. Солнце держать легче. А Лёвино имя знаете, какое? Лев! Вот так-то!

Зато я могу почти совсем не спать. И придумывать стихи! Их папа записывает. И всё про себя помню! Я помню даже, как в родильном доме я еще был в животе, а мама могла умереть. И мне тоже было так "глубоко"! Но потом врачи много кричали, и нас спасли! А я смотрел, как будто с неба, через окно второго этажа, как я рождаюсь. И красные и желтые листья в больничном парке падали, будто сквозь меня.

Меня почему-то всё время притягивала эта узкая полоска камней, разделяющая два моря. И очень хотелось на неё подняться. Погода, правда, сегодня была штормовой, но рядом со мной взрослых никого не было. Папа дремал, укрыв голову газетой, а Лёва строил из камней замок. Пляж был пустой. Когда я забрался на эти кусочки обломанных скал, торчащих из воды - это было так здорово! Как будто летишь в брызгах пены от проходящих волн! И вдруг я увидел огромную волну, несущуюся на меня. Она сейчас утащит меня с собой! Я вспомнил, как папа учил меня, когда мы занимались каратэ, и "врос в камень", прижался и слился с ним. Волна омыла меня и побежала к берегу. Но я не знал тогда, что такая волна одна не ходит и отвлекся на чаек. Две чайки ругались, спорили из-за маленькой рыбки. И меня смыло, как щепку, и потащило ко дну Большого Моря! Я никогда не закрываю в воде глаз, там столько интересного можно увидеть. На дне в этот раз ракушек не было... но какой-то странный фиолетовый свет привлек мое внимание. И я схватил этот предмет рукой...

Даже когда не штормит, выйти из моря, не поцарапавшись о гальку, очень сложно. А тут я невредимый оказался сидящим на берегу лицом к морю, недалеко от папы с Лёвкой! Они ничего не заметили. А в левой руке у меня находилось что-то очень легкое, как скомканная бумага. Я разжал пальцы. На руке лежал камень, который был очень гладкий. С одной стороны круглый, а с другой, оттянутой стороны - имел три плоскости (но углов острых не было, гладкие). Самое интересное было не только в его легкости, а еще в том, что у меня на глазах вода с него исчезала, как с горячего утюга, и он стал не фиолетовым, а серым. Я намочил его в воде, но вода опять разбежалась и исчезла, и цвет опять поменялся... Он был очень легким, но это был камень.