Самый легкий день был вчера!   ::   Андреев Павел

---------------------------------------------

Павел Андреев

Самый легкий день был вчера!



Над его головой был белый куполообразный потолок. Голова гудела, создавая какую-то непонятную вибрацию в теле, которая импульсами уходила в ноги, возвращаясь нестерпимой болью. Он судорожно приподнялся на локтях. Очередной приступ боли кинул его голову на подушку, но даже это не смогло заглушить тот поток чувств, который нахлынул от увиденного.

Его поразило не столько отсутствие ног, сколько издевательски четко набитые канты на солдатском одеяле, заправленном на его кровати. Укладывая его обрезанное, порванное осколками тело, одеяло откинули ровно на столько, на сколько требовалось, чтобы прикрыть тело раненого. Ниже его колен одеяло лежало нетронутым, сохранив набитые послушной солдатской рукой канты. Нетронутость одеяла вызывающе демонстрировала безразличие к происшедшему — он теперь занимал ровно наполовину из того, что ему было положено. Граница этой действительности проходила по его кровоточащим культям.

Он еще не до конца осознал занимаемое им положение и продолжал воспринимать мир через призму старых, не разрушенных новой действительностью ощущений. Болели несуществующие ампутированные ноги. Дырки в руке и животе не волновали его. В его контуженной голове периодически всплывала одна единственная мысль — «Живой, зачем живой?» Пытаясь объективно оценить все происшедшее с ним, он старался найти выход из положения, в котором оказался.

Его жизнь разделилась на две части — до того и после того. Эти две части его жизни, словно куски разбитой мозаики, создавали в голове хаос цветного калейдоскопа из событий и людей. В его жизни не было ничего похожего, опираясь на что, он мог бы определить для себя новый порядок вещей. Он интуитивно чувствовал, что необходимые ему знания и навыки находятся внутри него самого, но взрыв проклятой мины перевернул все верх дном.

Единственным ресурсом, которым он располагал, из которого он черпал все свою уверенность, было время. Он почти физически ощущал, что он находится в самом центре образовавшейся при взрыве воронки, в которую его затягивает стремительно проносящийся через него поток времени. Стремительное движение жизни пронзало его тело, мозг, не увлекая его за собой. Он реально осознавал, что жизнь, словно вода в стремительном горном потоке, обтекает — не в силах разрушить — преграду непоколебимой монолитности его сознания, корнями уходящую в его прошлое. Он ощущал себя уже упавшей песчинкой в песочных часах своей судьбы. Плотность событий последних месяцев говорила о том, что предписанное ему событие должно произойти — и оно произошло. Теперь он полностью, как та упавшая песчинка, принадлежал прошлому, находясь в ожидании, когда судьба снова перевернет его песочные часы. Не выработав новых категорий, он мыслил старыми, опираясь на бесценный опыт выживания, который подсказывал простые истины, от практичности которых он не мог отказаться. Он медленно извлекал эти факты из прошлого, выстраивая их них фундамент, основу пирамиды своего нового сознания.

Однократность, непоправимость, невозвратимость всего совершающегося с ним было той формой, в которой судьба является человеку. Он понимал, что всякий факт есть случайность, непредвидимая и заранее неустановимая. Но, анализируя случившееся, он также осознавал, что ход и дух будущего, как для отдельного человека, так и для целой группы, неслучайны, что, благодаря свободному решению действующих лиц, это развитие может, правда, либо завершиться великолепным концом, либо подвергнуться опасности захиреть и погибнуть, но не может быть изменено в своем смысле и направлении.