Самый счастливый человек на свете   ::   Мальц Альберт

– Ты был здоровяк, – тихо продолжал Бреккет тем же недоверчивым и удивлённым голосом. – Похудел, что ли, за это время?

Джесси молчал. Бреккет был слишком нужный человек, восстанавливать его против себя не стоило. Но он еле сдерживался, чтобы не наговорить ему грубостей. Молчание затянулось, стало тягостным. Бреккет покраснел. – Да что же это я! – заговорил вдруг он извиняющимся тоном и поднял откидную доску прилавка.

– Заходи сюда. Садись.

Он схватил Джесси за руку и стиснул её. – Я очень рад повидаться, ты не обижайся. Просто вид у тебя уж очень усталый.

– Пустяки, – пробормотал Джесси. Он сел на стул и запустил руки в свои кудрявые спутанные волосы.

– Ты что это прихрамываешь?

– Напоролся на камень, подошву разорвал. – Джесси спрятал ноги под стул. Ему было стыдно за свои башмаки. Он получил их в виде пособия от Бюро помощи безработным, но за эти две недели от башмаков почти ничего не осталось. Сегодня утром Джесси с какой-то восторженно-глупой торжественностью клялся самому себе, что в первую голову, даже раньше чем костюм, он купит пару новых хороших башмаков.

Бреккет отвёл глаза в сторону. Он понимал, что Джесси мучается, и ему стало жалко его. Просто ужас! Он никогда ещё не видел людей, дошедших до такого состояния. Сестра писала ему каждую неделю, но она и словом не обмолвилась, что дела их настолько плохи.

– Ну, ладно, – начал Бреккет, – расскажи, как там у вас? Как Элла?

– Элла? Ничего, – рассеянно ответил Джесси.

Голос у него был мягкий, приятный и немного застенчивый, подстать таким же мягким глазам. Он думал о том, с чего бы начать разговор.

– А ребята?

– Хорошо… Знаешь, – добавил Джесси уже немного поживее, – малыш у нас не может ходить – пришлось надеть шину. Но умный мальчишка. Рисует хорошо и вообще смышлёный.

– Да, это хорошо. – Бреккет хотел сказать что-то ещё и не решался. Наступило молчание. Джесси ёрзал на стуле. Сейчас самое время начать разговор, а он вдруг оробел. Бреккет нагнулся и положил Джесси руку на колено. – Элла мне не писала, что у вас так плохо, Джесси. Я бы помог.

– Да нет, что там, – тихо ответил Джесси, – у тебя самого, кажется, дела не больно хороши.

– Да. – Бреккет откинулся на спинку стула. Его красное лицо стало грустным, несчастным. – Знаешь, скобяной лавки-то у меня больше нет.

– Конечно, знаю, – удивлённо сказал Джесси. – Ты нам писал. Я об этом и говорю.

– Я забыл, – сказал Бреккет. – Мне самому до сих пор как-то непривычно. Правда, толку от неё было мало, – с горечью добавил он. – Последние три года себе в убыток торговал. И держался-то я за неё только потому, что всё-таки, как-никак, а собственное дело. – Он невесело засмеялся. – Да ты расскажи о себе. Почему ты без работы?

Джесси вдруг заволновался. – Об этом после, Том, мне надо с тобой кое о чём поговорить.

– С Эллой не ладишь? – встревоженно спросил Бреккет.

– Да брось ты! – Джесси выпрямился. – И как это тебе в голову могло притти! Да мы с Эллой… – он засмеялся. – Я в ней души не чаю, Том. Другой такой не найдёшь. Я только Эллой и живу, Том.

– Ну, виноват. Забудем об этом. – Бреккет неловко засмеялся и посмотрел в сторону.

Эта вспышка чувства, обнажённого, страстного, взволновала его. Бреккету мучительно захотелось сделать что-нибудь для них. Такие хорошие люди – жизнь слишком круто обошлась с ними. Элла сама такая же, как этот юнец, – застенчивая, мягкая.

– Слушай, Том, – сказал Джесси. – Я ведь не зря к тебе пришёл. – Он запустил руку в волосы.

– Эх, дружок, – простонал Бреккет. Он ждал этого. – Я многим помочь не могу. Тридцать пять долларов в неделю – и ведь за это спасибо говоришь.

– Я знаю, знаю, – заторопился Джесси. Он снова почувствовал то сладостное, лихорадочное волнение, которое охватило его рано утром. – Деньгами ты не можешь помочь, это я знаю.