Бумер-2: Клетка для кота   ::   Троицкий Андрей Борисович

Дерьмо на лопате твой Колька. Если бы не я, после смерти родителей загнали бы вас в детдом, на казенную баланду. Вот что я тебе скажу: добро вы помнить не умеете. А ты, смотрю, очень грамотная стала. А если грамотная, посчитай, сколько лет вы с братом у меня на шее сидели. Учил, кормил, одевал, обувал. Своих детей бог не послал. Вот я вас и нянчил столько лет. Ну, посчитала? То-то...

Дашка вышла из подсобки следом за дядькой, решив про себя, что больше не станет заводить разговор о продаже "Ветерка". Шубина ничем не прошибешь. Он совсем очерствел душой, погряз в мелких денежных расчетах и, кажется, у него наметился серьезный конфликт с бандитами, контролирующими этот участок дороги, все здешние рынки и забегаловки. То ли дядька должен денег братве, но не спешит отдать долги, то ли у него действительно нет ни копейки. Черт его знает. Пусть сам это дерьмо разгребает, у Дашки своих забот не перечесть.

Наскоро протерев столы, она повесила на стеклянную дверь табличку: "Простите, у нас перерыв на 30 минут". За ближним столом харчевался здоровенный мужик, водитель "КамАЗа", стоявшего неподалеку. Этот малый обедает тут через два дня на третий, приезжает перед самым обеденным перерывом, по нему можно часы проверять. Всегда берет три салата, полный борщ, двойную порцию котлет с картошкой, большой кусок пирога, графин лимонного напитка и выходит на воздух, едва передвигая ноги. И в этот раз он нагрузился выше ватерлинии. Отодвинув стол, медленно отчалил. Постояв на солнышке, прикурил сигарету и уныло побрел к своему грузовику.

Дашка, наблюдая за водилой, отметила для себя, что на стоянке пристроился старенький "опель". На переднем сиденье, о чем-то толкуя, сидят два парня. Присмотревшись, Дашка подумала, что пацаны незнакомые. У нее хорошая память на лица, в ее смену эти посетители не попадали ни разу. И что они мучаются в тачке на самом солнцепеке? В следующую секунду Дашка увидела повара Рената Баширова. Он вышел из кухни в зал, сел за столик, поставив перед собой стакан гранатового сока. Получасовой перерыв Ренат всегда использовал по назначению: он отдыхал.

– Уходишь? – спросил он и снял с головы поварской колпак, пригладил темные гладкие волосы. – Не останешься поработать? Официантка...

Дашка махнула рукой, вот теперь повар пришел агитировать. Сам Ренат готов пахать хоть в три смены, лишь бы деньги платили. Он, как и дядька, за копейку удавится. У него трое детей и жена, которая, кажется, снова беременна.

– Да знаю я, все знаю. Официантка уехала, а я должна за нее ишачить. Как бы не так. Хрена вам.

Дашка стянула с себя фартук, скомкав его, бросила на стол. И, хлопнув дверью, вышла из забегаловки. Когда минуту спустя она заводила свою "хонду", увидела в зеркале заднего вида "опель". На этот раз салон машины оказался пустым, парни подевались неизвестно куда.

* * *



Витя Желабовский и Куба вошли в закусочную через заднюю дверь, которая по случаю несносной жары оставалась открытой. Миновав тамбур и тесный, заставленный ящиками коридорчик, оказались на кухне. Здесь у огромной кастрюли с азу по-татарски топталась Зинаида Ивановна, она же помощник повара, она же, когда требуется, официантка. Переминаясь с ноги на ногу, Зинаида старалась попасть в ритм музыки, которую передавали по радио. Жлоб, крадучись, подошел ближе, остановился за спиной бабы и своей долинной, как шлагбаум, ручищей дотянулся до ворота белого халата. С силой рванул ткань, развернул Зинаиду лицом к себе.

Всегда бойкая официантка онемела от ужаса, увидев перекошенную от злобы морду Жлоба и охотничий нож с длинным клинком в руке у другого парня. Она хотела сказать, что ее не надо убивать, она все отдаст и так. С превеликой радостью. На шее золотая цепочка с крестиком, а деньги в сумочке, которая лежит...