Санькя   ::   Прилепин Захар

Может быть, там посидим? За чашкой чая?

- Давайте… - согласился Саша, хотя денег у него осталось не очень много.

- Я забегу в деканат и… буду… - пообещал Безлетов. Пацаны снова прошли мимо строгого вахтера и спустя две минуты оказались в кафе. Оно было полупустым, и музыка, действительно, играла тихо. В углу мерцал телевизор. Экран изображал мужчин в шлемах и на мотоциклах. Взметая грязь на поворотах и часто падая, они ездили по кругу.

Принесли меню, Саша поднял первый лист покрытой кожей книжки указательным пальцем, заранее зная, что ничего заказывать не будет.

- У меня еще есть деньги… - сказал Рогов. Никто его об этом не спрашивал, но вопрос висел в воздухе. Все, конечно же, оживились.

- По пиву? - спросил Рогов.

- Я не буду… - сказал Негатив. -Чай?

- Ничего не буду… - Негатив умел отказываться так, что больше не предлагали.

Все закурили, осматриваясь.

Безлетов вскоре пришел, строгий, в темной короткой куртке, с портфелем. Когда он снял куртку, Саша приметил обозначившийся живот Безлетова.

Он молча присел, портфель поставил возле стула, тоже достал сигареты.

"У него не растет щетина, - вдруг заметил Саша. - Белое лицо. Умное и, наверное, красивое… Как он брови смухрил, а…"

Неслышно явилась официантка, Безлетов заказал кофе.

Пауза затягивалась.

Саша нарочно молчал - ему не понравилась встреча еще в университете.

"Чего он насупился? - думал он, глядя в лицо Безлетова. - Я у него денег занял?"

- Все бузите? - спросил Безлетов, прикурив и чувствуя на себе пристальный Сашин взгляд.

- А что остается? - ответил Саша риторически, сразу поняв, что речь идет о московском погроме.

Безлетов сильно затянулся, поблагодарил, придерживая дым и оттого чуть сдавленным голосом, официантку за принесенное кофе.

- Вы думаете, то, что вы начали вытворять, - это хорошо? Правильно?

- Хорошо и правильно, - ответил Саша. Безлетов пожал плечами.

- А смысл?

- Это очень длинный вопрос.

- Вопрос как раз короткий… Хорошо, вот вы просите: "Подайте нам национальную идею…"

"Вот как он заговорил…" - быстро подумал Саша и сразу оборвал Безлетова:

- Мы не просим. Я не прошу. Я русский. Этого достаточно. Мне не надо никакой идеи.

- "Я русский", - мрачно передразнил Безлетов. - А нерусских вы куда денете?

- Слушайте, Алексей Константинович, не передергивайте… Никто никуда не собирается девать нерусских, и вы прекрасно об этом знаете.

- А что же ты, Саша, немедленно начинаешь со слов "я русский"?

"Вот как, - снова подумал Саша, - он со мной на "ты", а я с ним…"

- Я не начинаю, - ответил Саша. - Я сказал, что не нуждаюсь ни в каких национальных идеях. Понимаете? Мне не нужна ни эстетическая, ни моральная основа для того, чтобы любить свою мать или помнить отца…

- Я понимаю. Но зачем ты тогда вступил в эту… в партию вашу?

- А она тоже не нуждается в идеях. Она нуждается в своей родине.

- Ой, ну не надо всех этих слов - то "русский", то "родина". Не надо.

- Всуе не упоминать, да? - примирительно сказал Саша. - Я согласен.

- Какой, к черту, "всуе"? - взвился Безлетов. - Вы не имеете никакого отношения к родине. А родина к вам. И родины уже нет. Все, рассосалась! Тем более не стоит никого провоцировать на все эти ваши мерзости с битьем стекол, морд, и чего вы там еще бьете…

- Лучше тихо отойти, - в тон Безлетову, но с понижением на полтона ответил Саша.

- Лучше тихо отойти в сторону, чем заниматься мерзостью.

- Лучше тихо отойти в мир иной, - сказал Саша.

- Да, представь себе. Лучше. Перед Богом это - лучше. Все ваши телодвижения, ваше трепетание - все это давно потеряло смысл. Вы ничего не исправите. Но если вы начнете пускать кровь, если уже не начали, - здесь Безлетов снова еще прибавил голоса, - то…

Безлетов затянулся сигаретой и забычковал ее не без остервенения, словно задавил гадкого червяка.

Все сидели молча.