Сандро из Чегема (Книга 1)   ::   Искандер Фазиль

---------------------------------------------

Искандер Фазиль

Сандро из Чегема (Книга 1)



Фазиль Искандер

Сандро из Чегема

(Книга 1)

Оглавление

* КНИГА 1 *

От автора

Глава 1. Сандро из Чегема

Глава 2. Дядя Сандро у себя дома

Глава 3. Принц Ольденбургский

Глава 4. Игроки

Глава 5. Битва на Кодоре, или деревянный броневик имени Ной Жордания

Глава 6. Чегемские сплетни

Глава 7. История молельного дерева

Глава 8. Пиры Валтасара

Глава 9. Рассказ мула старого Хабуга

Глава 10. Дядя Сандро и его любимец

Глава 11. Тали -- чудо Чегема

Слово

Книга 2

Глава 12. Дядя Сандро и конец козлотура

Глава 13. Пастух Махаз

Глава 14. Умыкание, или загадка эндурцев

Глава 15. Молния-мужчина, или чегемский пушкинист

Глава 16. Харлампо и Деспина

Глава 17. Колчерукий

Глава 18. Бригадир Кязым

Глава 19. Хранитель гор, или народ знает своих героев

Глава 20. Дядя Сандро и раб Хазарат

Глава 21. Чегемская Кармен

Книга 3

Глава 22. Бармен Адгур

Глава 23. О, Марат!

Глава 24. Дороги

Глава 25. Дудка старого Хасана

Глава 26. Табу

Глава 27. Широколобый

Глава 28. Утраты

Глава 29. Большой день большого дома

Глава 30. Кутеж трех князей в зеленом дворике

Глава 31. Джамхух -- Сын Оленя, или Евангелие по-чегемски

Глава 32. Дерево детства

От автора

Начинал я писать "Сандро из Чегема" как шуточную вещь, слегка пародирующую плутовской роман. Но постепенно замысел осложнялся, обрастал подробностями, из которых я пытался вырваться на просторы чистого юмора, но вырваться не удалось. Это лишний раз доказывает верность старой истины, что писатель только следует голосу, который диктует ему рукопись.

История рода, история села Чегем, история Абхазии и весь остальной мир, как он видится с чегемских высот, -- вот канва замысла.

Мне кажется, первый промельк его я ощутил в детстве. В жаркий летний день я лежал на бычьей шкуре в тени яблони. Время от времени под порывами ветерка созревшие яблоки слетали с дерева и шлепались на траву.

Иногда они скатывались вниз по косогору, и сквозь рейки штакетника выкатывались на скотный двор, где паслись свиньи. К этим плодам мы со свиньями бежали наперегонки, и я нередко, опережая их, подхватывал яблоко прямо из-под хрюкающего рыла. В более зрелые годы и в других местах мне это никогда не удавалось.

Вот так я лежал в ожидании полунебесных даров и вдруг услышал, как мои двоюродные сестры в соседних домах, одна на вершине холма, другая в низинке, возле родника, перекликаются. Непонятное волнение охватило меня. Мне страстно захотелось, чтобы и этот летний день, и эта яблоня, шелестящая под ветерком, и голоса моих сестер -- все, все, что вокруг, -- осталось навсегда таким же. Как это сделать, я не знал. Вроде бы все это надо было заново вылепить. Я это почувствовал сладостно хищнеющими пальцами. Через несколько минут порыв угас, и я, казалось, навсегда забыл о нем.

Но вот я пишу эту книгу. По мере продвижения замысла поэзия народной жизни все больше и больше захватывала меня. Вероятно, отсюда и размышляющий мул или героический буйвол как нелгущие свидетели ее. Животные не лгут, хотя собакам свойственно очаровательное лукавство. Небольшой пример, как говаривал вождь.

Бывало, к полудню моя чегемская тетушка начинает греметь тарелками, а уж собаки сдержанно ждут у распахнутых дверей кухни. После обеда и им, конечно, что-нибудь перепадет. Но в ожидании еды они вдруг взлаивали без всякой причины, даже подбегали к забору, где, погавкав некоторое время, победно возвращались назад, как бы говоря: мы не дармоеды, отогнали очень опасного, хотя и невидимого врага. Меня всегда смешила эта сфальсифицированная опасность.

Гораздо позже, став литератором, я убедился, что сия ситуация бессмертна.