Санин :: Арцыбашев Михаил Петрович
Страница: 31 из 32 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕЗадумчив взгляд мой одинокий, 14.09.10 - 18:29 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
«Напиться, что ли!» — с горечью подумал Новиков и сказал: — Ну, ладно… пойдем! Они ушли, и Юрию еще долго слышен был грубый бас Иванова и беззаботно-ласковый смех Санина. Он опять пошел вдоль бульвара. Его окликнули женские голоса. Зина Карсавина и учительница Дубова сидели на одной из бульварных скамеек. Было уже совсем темно, и в тени едва виднелись их фигуры в темных платьях, без шляп и с книгами в руках. Юрий быстро и охотно подошел. — Откуда? — спросил он, здороваясь. — В библиотеке были, — ответила Карсавина. Дубова молча подвинулась, очищая возле себя место, и хотя Юрию хотелось сесть возле Карсавиной, но было неловко, и он сел рядом с некрасивой учительницей. — Отчего у вас такое мрачно-раздирательное лицо? — спросила Дубова, по привычке язвительно кривя свои тонкие, сухие губы. — С чего вы взяли, мрачное? Самое веселое. А впрочем, и вправду, скучно что-то… — Делать вам, видно, нечего, — насмешливо возразила Дубова. — А вам есть что делать? — Да, плакать некогда. — Я и не плачу. — Ну, хнычете… — шутила Дубова. — Так уж жизнь моя сложилась теперь, что я и смеяться разучился. В голосе его прорвались такие горькие нотки, что все невольно примолкли. Юрий помолчал и улыбнулся. — Один мой приятель говорил мне, что жизнь моя назидательна, — сказал он, хотя никто этого не говорил. — В каком смысле? — спросила Карсавина осторожно. — В смысле того, как не следует жить человеку. — А ну, расскажите. Авось и мы извлечем какую-нибудь пользу из этого примера… — предложила Дубова. Юрий свою жизнь считал исключительно неудачной, а себя — исключительно несчастным человеком. В этом было какое-то грустное удовлетворение и было приятно жаловаться на свою жизнь и людей. С мужчинами он никогда не говорил об этом, инстинктивно чувствуя, что они ему не поверят, но с женщинами, особенно молодыми и красивыми, охотно и подолгу говорил о себе. Он был красив и хорошо говорил, и женщины всегда проникались к нему жалостью и влюбленностью. И на этот раз, начав с шутки, Юрий легко вошел в привычный тон и долго говорил о своей жизни. По его словам выходило так, что он, человек огромной силы, заеден средой и обстоятельствами, что его не поняли в партии и что в том, что из него вышел не вождь народа, а обыкновенный высланный по ничтожной причине студент, виновата роковая случайность и людская глупость, а не он сам. Юрию, как всем людям с большим самолюбием, не приходило в голову, что это не доказывает его исключительной силы и что всякий гениальный человек окружен такими же случайностями и людьми. Ему казалось, что только его одного преследует тяжелый и неодолимый рок. И так как он рассказывал очень красиво, живо и ярко, то выходило похоже на правду, и девушки верили ему, жалели и грустили вместе с ним. Музыка играла все так же нестройно, но жалобно, вечер был темный, задумчивый, и им всем было мечтательно-грустно. Когда Юрий замолчал, Дубова, отвечая на свои собственные думы о том, что ее жизнь скучна, однообразна и что скоро она уже состарится, не испытав счастья и любви, тихо спросила: — Скажите, Юрий Николаевич, вам никогда не приходила в голову мысль о самоубийстве? — Почему вы меня спрашиваете об этом? — Так. Они помолчали. — Вы, значит, были в комитете? — с любопытством спросила Карсавина. — Да, — коротко и как будто неохотно ответил Юрий, но ему было приятно признаваться в этом, потому что он думал, будто это придает ему какой-то мрачный интерес в глазах красивой и молодой девушки. Потом Юрий проводил их домой. Дорогой много говорили и смеялись, и уже не было грустно. — Какой он славный, — сказала Карсавина, когда Юрий ушел. — Смотри не влюбись! — погрозила пальцем Дубова. — Ну, вот еще! — с тайным инстинктивным испугом вскрикнула Карсавина. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|