Сенька   ::   Некрасов Виктор Платонович

– Часа через три рассветет.

– Часа через три, а то и раньше.

– Ч-черт…

– Синявский что – убит?

– Убит.

– А Крутиков?

– И Крутиков… Эх, был бы Крутиков… К самому танку бы подполз и на мосту бы подорвал.

– И бутылки ни одной со смесью?

– Будто не знаешь…

Они помолчали.

– Пройдем во вторую… к Рагозину.

Они ушли.

Сенька проводил их глазами – некоторое время еще было видно, как мелькали их головы над траншеей, – и облокотился о бруствер. Луна взошла уже высоко, и на той стороне был виден каждый домик. Они смешно лепились по самому откосу – берег был крутой. Чуть левее виднелась церковь. Из густой зелени выглядывала только маковка с крестом. Правее, вверх по течению, через реку тянулось что-то черное и плоское – должно быть, мост. Из-за домиков то тут, то там, осыпаясь золотым дождем, взвивались вверх ракеты и, осветив, как днем, белые домики и купы деревьев над рекой, шипя, гасли в камышах. Лениво строчили пулеметы. Красные и зеленые точки, догоняя и перегоняя друг друга, терялись где-то на этой стороне. Иногда около церкви начинал щелкать миномет, а потом откуда-то сзади доносились разрывы мин. С нашей стороны никто не отвечал.

Один раз, когда взлетела ракета, Сенька увидел трех человек, бегущих к реке, и понял, что это и есть немцы. Он чуть-чуть не бросил в них гранату, но вовремя спохватился – речка была широкая, метров восемьдесят, никак не меньше.

Опять послышались чьи-то шаги по траншее. Сенька обернулся. Те же двое, что проходили недавно.

– Ну как? – спросил один из них, останавливаясь около Сеньки.

– Да ничего. Стреляют помаленьку, товарищ… – Сенька запнулся, не зная, как обратиться.

– Лейтенант, – докончил за него командир и спросил, нет ли у него спичек.

– «Катюша» только, – ответил Сенька.

– Давай «Катюшу».

Сенька порылся в кармане, вытащил длинный, с пол-метра, фитиль, кремень, металлическую пластинку для высекания огня – все аккуратно завернутое в тряпочку – и протянул лейтенанту.

– Мы здесь рядом будем, – сказал лейтенант и прошел немного дальше по траншее.

Сенька опять облокотился о бруствер и стал смотреть на противоположный берег. Слышно было, как командиры долго высекали огонь – очевидно, не зажигался фитиль, – потом один из них спросил, который час.

– Тридцать пять второго.

Помолчали.

– Надо решение принимать, Ленька… Через час будет поздно…

– Надо…

– Кого ж послать? У меня три человека всего. Два из них раненые, а Степанов… да что о нем говорить…

– А гранат сколько?

– Гранат хватит. С гаком хватит. Ящиков пять. Да бросать их надо умеючи… Нету Крутикова. А Степанов только полные штаны наделает.

– А медсанбатовские?

– Что медсанбатовские… Одни калеки. С них спросить-то не спросишь. Подведут только.

Они долго молчали. Было видно только, как вспыхивают папиросы. Потом тот, которого звали Ленька, сказал:

– Значит… кому-то из нас. Или мне, или тебе.

– Куда тебе. С ногой-то…

– Не ногами же кидать. Руки здоровые. А ты левой и на десять метров не кинешь.

– Кину или не кину – другой вопрос, через час танки уже здесь будут.

И в подтверждение его слов за рекой опять заурчало.

Сенька пристально посмотрел в ту сторону, где урчало, ничего не увидел, собрал с бруствера гранаты, подтянул потуже ремень, расправил складки спереди, надел скатку через плечо и, засовывая гранаты в карман, подошел к командирам.

Где-то вдалеке пропел петух.



– 9 —

Первый танк неуверенно как-то вылез из-за полуобвалившейся хаты и, точно поколебавшись, идти дальше или не идти, медленно, переваливаясь с боку на бок, пополз к мосту. По нему никто не стрелял. Пушек в полку уже не было.

Танк медленно подполз к мосту. Остановился.