Сергей Андреевич   ::   Сорокин Владимир Георгиевич

Раскапывающий угли Елисеев удивленно хмыкнул:

- Ну, ты даешь! Отличница и к станку. Шпульки мотать...

- А это не твое дело! - перебила его Лебедева. - Да, я иду на фабрику простой ткачихой. Чтобы по-настоящему почувствовать производство. А цену своим пятеркам я знаю.

Елисеев пожал плечами:

- Но тогда можно было пойти на заочный или на вечерний, а самой работать...

- А мне кажется, что лучше просто отработать год, а потом поступить на дневной. Тогда мне и учиться легче будет и жизнь побольше узнаю. У нас в семье все женщины - потомственные ткачихи. И бабушка, и мама, и сестра.

- Правильно, Лен, - кивнул головой Зайцев. - Мне мой дядя рассказывал про молодых инженеров. Пять лет отучатся, а предприятия не знают...

Сергей Андреевич понимающе посмотрел Лебедевой в глаза:

- Молодец. В институте ты будешь учиться еще лучше. А год на фабрике это очень полезно. Я тоже в свое время прежде, чем в МГУ поступать, год проработал простым лаборантом в обсерватории. Зато потом на практических занятиях ориентировался лучше других.

Елисеев почесал затылок:

- Так может и мне сначала лаборантом в аэродинамической лаборатории поработать?

Сидящий рядом Зайцев хлопнул его по плечу:

- Точно, Витек. Ты в трубе вместо самолета стоять будешь.

Ребята засмеялись.

- Вот тогда из него всю дурь магнитофонную повыдует! - громче всех засмеялась Лебедева, вызвав новый взрыв хохота.

Елисеев замахал руками:

- Ну хватит надрываться! Что вы, как ненормальные... давайте кладите картошку, а то угли остынут...

Ребята стали доставать картошку из рюкзаков и бросать в угли.

Елисеев закапывал ее, ловко орудуя палкой.

Савченко склонился над пустым ведром:

- А что, чай кончился уже?

- Так его и было немного - полведра всего. Все же выкипело...

- Ребят, сходите кто-нибудь за водой! - громко попросила Лебедева. - Мы сейчас новый чаек поставим.

Сергей Андреевич взял ведро:

- Я схожу.

Стоящий рядом Соколов протянул руку:

- Сергей Андреевич, лучше я.

- Нет, нет, - учитель успокаивающе поднял ладонь. - Ноги затекли. Насиделся.

- Тогда можно мне с вами? Все-таки далеко нести...

Учитель улыбнулся:

- Ну пошли.

Они двинулись к лесу.

Невысокая июньская трава мягко шелестела под ногами, ведро в руках Сергея Андреевича тихо позвякивало.

Большие, освещенные луной кусты обступали со всех сторон, заставляя петлять между ними, отводить от лица их влажные ветки.

Сергей Андреевич неторопливо шел впереди, насвистывая что-то тихое и мелодичное.

Когда вошли в лес, стало прохладно, ведро зазвенело громче.

Сергей Андреевич остановился, кивнул головой наверх:

- Смотри, Миша.

Соколов поднял голову.

Вверху сквозь слабо шевелящуюся листву мутно-белыми полосами пробивался лунный свет, а сама луна посверкивала в макушке высокой ели. Полосы молочного света косо лежали на стволах, серебрили кору и листья.

- Прелесть какая, - прошептал учитель, поправляя очки, в толстых линзах которых призрачно играла луна. - Давно такого не видел. А ты?

- Я тоже, - торопливо пробормотал Соколов и добавил, - Луна какая яркая...

- Да. Недавно полнолуние было. Сейчас ее в рефрактор как на ладони видно...

Сергей Андреевич молча любовался лесом.

Через некоторое время Соколов спросил:

- Сергей Андреевич, а наш класс будет каждый год собираться?

- Конечно. А что, уже соскучился?

- Да нет... - замялся Соколов. - Просто... я вот...

- Что? - учитель повернулся к нему.

- Ну я...

Он помолчал и вдруг быстро заговорил, теребя ветку орешника:

- Просто... Вы для меня столько сделали, Сергей Андреевич... и вот кружок, и астрономию я полюбил поэтому... А сейчас - выпуск и все. Нет, я понимаю, конечно, мы должны быть самостоятельными, но все-таки... я...