Севастополь в мае (Севастопольские рассказы - 3) :: Толстой Лев Николаевич
Страница: 8 из 23 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕТуманом бесконечности сокрыта, 12.09.10 - 20:15 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Поделись ссылкой Севастополь в мае (Севастопольские рассказы - 3) :: Толстой Лев Николаевич
- А ведь странно подумать, - сказал Гальцин, взяв стакан и отходя к окну,что мы здесь в осажденном городе: фортаплясы, чай со сливками, квартира такая, что я, право, желал бы такую иметь в Петербурге. - Да уж ежели бы еще этого не было,- сказал всем недовольный старый подполковник,- просто было бы невыносимо это постоянное ожидание чего-то... видеть, как каждый день бьют, бьют - и все нет конца, ежели при этом бы жить в грязи и не было бы удобств. - А как же наши пехотные офицеры,- сказал Калугин,-которые живут на бастионах с солдатами, в блиндаже и едят солдатский борщ,- как им-то? - Вот этого я не понимаю и, признаюсь, не могу верить,- сказал Гальцин, чтобы люди в грязном белье, во вшах и с неумытыми руками могли бы быть храбры. Этак, знаешь, cette belle bravoure de gentilhomme [этой прекрасной храбрости дворянина (франц.).],- нe может быть. - Да они и не понимают этой храбрости,- сказал Праскухин. - Ну что ты говоришь пустяки,- сердито перебил Калугин,-уж я видел их здесь больше тебя и всегда и везде скажу, что наши пехотные офицеры хоть, правда, во вшах и по десять дней белья не переменяют, а это герои, удивительные люди. В это время в комнату вошел пехотный офицер. - Я... мне приказано... я могу ли явиться к ген... к его превосходительст 1000 ву от генерала NN.? - спросил он, робея и кланяясь. Калугин встал, но, не отвечая на поклон офицера, с оскорбительной учтивостью и натянутой официальной улыбкой спросил офицера, не угодно ли им подождать, и, не попросив его сесть и не обращая на него больше внимания, повернулся к Гальцину и заговорил по-французски, так что бедный офицер, оставшись посередине комнаты, решительно но знал, что делать с своей персоной и руками без перчаток, которые висели перед ним. - Но крайне нужному делу-с,- сказал офицер после минутного молчания. - А! так пожалуйте,- сказал Калугин с той же оскорбительной улыбкой, надевая шинель и провожая его к двери. - Eh bien, messieurs, je crois que cela chauffera cette nuit [Ну, господа, нынче ночью, кажется, будет жарко (франц.).], - сказал Калугин, выходя от генерала. - А? что? что? вылазка? - стали спрашивать все. - Уж не знаю - сами увидите,- отвечал Калугин с таинственной улыбкой. - Да ты мне скажи,- сказал барон Пест,- ведь ежели есть что-нибудь, так я должен идти с Т. полком на первую вылазку. - Ну, так и иди с богом. - И мой принципал на бастионе, стало быть, и мне надо идти, - сказал Праскухин, надевая саблю, но никто не отвечал ему: он сам должен был знать, идти ли ему или нет. - Ничего не будет, уж я чувствую, - сказал барон Пест, с замиранием сердца думая о предстоящем деле, но лихо набок падевая фуражку и громкими твердыми шагами выходя из комнаты вместе с Праскухиным и Нефердовым, которые тоже с тяжелым чувством страха торопились к своим местам. "Прощайте, господа". -"До свиданья, господа! еще нынче ночью увидимся",- прокричал Калугин из окошка, когда Праскухин и Пест, нагнувшись на луки казачьих седел, должно быть, воображая себя казаками, прорысили по дороге. - Да, немножко! - прокричал юнкер, который не разобрал, что ему говорили, и топот казачьих лошадок скоро стих в темной улице. - Non, dites moi, est-ce qu'il y aura veritablement quelque chose cetle nuit? [Нет, скажите: правда, нынче ночью что-нибудь будет? (франц.)] - сказал Гальцин, лежа с Калугиным на окошке и глядя на бомбы, которые поднимались над бастионами. - .Тебе я могу рассказать, видишь ли, ведь ты был на бастионах? (Гальцин сделал знак согласия, хотя он был только раз на четвертом бастионе). Так против нашего люнета была траншея,- и Калугин, как человек неспециальный, хотя и считавший свои военные суждения весьма верными, начал, немного запутанно и перевирая фортификационные выражения, рассказывать положение наших и неприятельских работ и план предполагавшегося дела. - Однако начинают попукивать около ложементов. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|