Шестой этаж пятиэтажного дома   ::   Анар

Он ухватился за этот полушутливый тон и, ощущая почти физическую потребность в какой-нибудь разрядке, перепрыгнул во двор, изнутри открыл калитку жестом хорошо обученного пажа, и Тахмина, имитируя повадку королевы, переступила порог.

С косого балкона они полюбовались видом, потом отошли и наткнулись на кучу стоптанной летней обуви.

- Ой, посмотри, какие босоножки,- сказала Тахмина.- Ты знаешь сестру Спартака?

- Фиру? Конечно, она же наша соседка. А что?

- Ничего. Я слышала, красивая девушка. , - Не знаю, не приглядывался,буркнул Заур, но вспомнил, что к Фире-то он относился скорее с симпатией, чем с неприязнью, а вернее всего, никак не относился, в отличие от других членов семейки (он про себя всегда так и называл их -"семейка"), и добавил, что Фирангиз как раз единственное нормальное существо в этом зверинце. Во всяком случае хоть молчит, рта не раскрывает.

- А ты их, кажется, не любишь? Ах, да, я и забыла, соседи ведь. Принципиальные разногласия коммунальной кухни: кто насыпал соль в наш суп?

- Кстати, и у нас, и у них не коммунальные кухни, а изолированные.

- Ну, тогда, конечно, другой уровень принципиальных разногласий: Муртузовы купили шведский гарнитур, а у нас, у Зейналлы, все еще арабская мебель

- И долго ты будешь упражняться?

- Ну, не обижайся, миленький!- Она полной грудью вдохнула предвечерний воздух.- Как хорошо! Заур закурил.

- Дай мне тоже. Впрочем, нет, не надо, подышу лучше. И ты брось, не отравляй легкие.

Он придавил огонек и вложил сигарету обратно в пачку.

- Эх, Зауричек, Зауричек, хороший ты мальчик!

- Но ты так и не сказала, почему это наша последняя встреча и почему мы должны расстаться.

- Почему?- переспросила она и пожала плечами.- Долго объяснять. Хотя бы потому, что мы можем влюбиться Друг в друга. По крайней мере я. А уж это было бы ни к чему. Ни тебе, ни мне. И вообще... Зачем осложнять себе жизнь?

"Все точно,- подумал Заур.- Зачем ее осложнять?"

- Но ведь,- сказал он,- как выяснилось, ты застрахована от любви. Мы не первый день встречаемся, и все слава богу. Ты не влюбилась. Значит, с тем же успехом можно встречаться еще... много лет...

- А ты?

- Что я?

- Ты влюбился?

- Ну конечно. Я же с самого начала признался тебе в любви.

- Признаваться в любви и любить в самом деле - вещи разные. И потом, это было в начале, ну... до того, как мы сблизились. Тогда ты объяснился в любви, чтобы покорить меня. Но теперь, когда ты... ну, достиг своего, ты способен хотя бы на словах уверять, что любишь меня?

- Ну конечно же! Ты моя любовь, жизнь...

Он говорил, чувствуя, что произносит совершенно полые слова, их не спасал даже иронический тон, и она перебила его:

- Не надо, Заур. Перестань. Тошно как-то. Хватит трепаться. Поговорили и хватит.

Он коснулся рукой ее лица. Она задержала его руку, прижала к глазам, потом отстранила и посмотрела на ладонь Заура так, будто видела ее впервые.

- Какие у тебя большие руки, Зауричек,- сказала она.

Откуда-то издалека донесся гудок электрички и долго таял в тишине и покое.

Указательным пальцем провела она по тыльной стороне его ладони - мягким, кошачьим движением, слегка царапая, и неожиданно сказала:

- Хочешь, я тебе погадаю?

- А ты умеешь?

- Конечно. Давай сюда руку.

Заур раскрыл ладони. Тахмина взяла его руки в свои.

- Правая рука - это прошлое и настоящее. Она действует. Левая бездейственна - это то, что еще будет, то, что заложено, запрограммировано, как сейчас говорят. Линии означают счастье, ожидание, талант, печаль, одиночество, способность к неожиданным поступкам. Посмотрим, что там у тебя. Ну вот, у тебя есть линия славы, она берет начало от линии луны, то есть сулит больше воображаемого, чем реального. Но она сливается с реальностью. Так. Вот постоянная линия. Ого. Двое, даже трое детей, причем два мальчика.

- Ты и это можешь отгадать?

- Конечно.