Сидел я на крыше, труба за спиной   ::   Алиев Самит

здесь, где разлюбил - любят

если так решишь - будет

в разговорах ноль - толку

подожду, но, блять - сколько?

Уля Каприз, широко известная в узких кругах сетевая поэтесса.

.........мне всегда было интересно, сколько раз я смогу подняться по этой лестнице с закрытыми глазами? Это все наглый и ничем не прикрытый nиздeж, что поднимаясь вверх самое главное не смотреть вниз. А то, мол, голова закружиться, и пиши пропало. Ерунда. Смотри куда хочешь, делай все, что угодно, хоть письку дрочи (если приспичило), но пальцы разжимать и думать не моги, и гляди туда, куда руку кладешь, да за что пальцами цепляешься. Всегда надо видеть. Не смотреть, а именно видеть. Да не хлопать ушами, и не щелкать зазря хавальником, причем даннй совет применим не только на пожарной лестнице. А то не дрочить тебе более. Честное слово. Отвечаю за слова. Да, так сколько же я смогу с закрытыми глазами? Раз, два, три, четыре, пять......... Нет, нет, снова. Я знаю, у меня получиться. Должно получиться, я усердный, старательный. Упертый, короче. Секунда за секундой, поручень за поручнем, полоска ржавчины за полоской ржавчины на руке. Вот и все. Залез. Ветер. Он что-то ворчит мне в уши, холодит небритые щеки не хуже лосьона после бритья, выдувает все мысли xyeвые, снимает, словно тончайшим мелкозернистым точильным камнем шероховатости тоски, и швыряет эту пыль вниз, сдувает прям под ноги прохожим. Она у меня тяжелая. Ну пусть топчут. Пусть. Мне не жалко. Я б и сам растоптал, да в одиночку не с руки. Не выходит, и все тут. Как ни крутись. Подожду порыва посильнее, глядишь, чего и выйдет........

........прости меня, Господи, я давно не был в храме Твоем, забегался, времени совсем в обрез, все дома да на работе молюсь. Грешен я, Боже мой, я по горло в грязи и лжи живу, многим вру и многое пачкаю, а по другому не получаеться у меня, не выходит, научи меня, Боже, как по другому прожить можно, в гавне, но без греха, без носков, да в тепле, с сигаретой, да чтоб от рака легких не скопытиться, а если и скопытиться, то в рай, чтоб и после смерти не мучаться, да чтоб шерстку белую в яме выгребной, да углем сверху присыпанной, не запачкать, а если запачкать, так сразу отмыться дочиста, так ведь не я один так живу, и не Иблис виноват, он бы за всеми не успел, сами и виноваты, и я сильно подозреваю,

что мы его только испортили, научили своим хитростям да пакостям напополам с гадостями, и порой он нам завидует, сатанински ухмыляясь, да лыбясь во всю морду, нас поглядывает, ухмыляеться одобрительно, мол, не я, а вы, люди - человеки, сами в жопу залезли, сами и расхлебывайте, а я тут не при чем, и нечего на меня всех собак вешать, псы смердящие. Ты, Господи, велик и славен, это не Тебе нужно поклонение моё, а мне самому, и без этого мне просто никуда. Совсем крышка. Даже на крыше. Соскользнет нога, и ангелы Твои не поддержат меня, и преткнусь под камень души моей под ногой моей же. Господи, земля Твоя обширна, вся она - храм Твой, и никому от Тебя не уйти, и врата для всех открыты, везде покаяться можно. Боже, выслушай же меня, Ты же все знаешь, и мне мыслей своих не скрыть от Тебя, так избавь меня от страха перед кем-либо, кроме Тебя, великого Господа, и сделай меня чистым, Творец мой и Создатель, очисти чашу мою от скверны, и раны мои от гноя, и утри слезы мои, Господи. Не молчи, Господи, ответь мне, я без огня Твоего совсем накроюсь. Страшно мне и грязно без Тебя. Знаю, Господи, знаю, даже если все храмы Твои запустеют, и имя Твое упоминаться и восхваляться не будет, и тогда от славы Твоей не убудет, это нам хуже станет, грязнее и омерзительней. Испоганимся с концами, сожрем друг друга, а выжившие как Фархад башкой о скалу биться станут. Но все равно к Тебе, Господи, погаными и вонючими, вернуться. И съеденные, и съевшие. Не отвергай нас, грязных и убогих, мы изо всех сил стараемся вычиститься, чуть наизнанку не вывворачиваемся, хоть раз в году, кто на Пасху, кто на Рамадан.