Сиротская зима   ::   Коваль Юрий Иосифович

А у меня двенадцатый, но оба ствола - чеки. Шестнадцатый подходит как раз. Я перезарядил ружье. Прислушался.

Ни вздоха, ни треска сучка не слышал я, но слышал: он - пересекший след - рядом.

Я как-то все позабыл. Что-то надо было вспомнить. Что? Ах вон что - я ведь заблудился, я ведь заблудился и взошел на гривку, чтоб оглядеться. Я ведь решил возвращаться обратно по своим следам.

Расхотелось. Возвращаться обратно по своим следам расхотелось.

Но и подниматься на гривку к шуршащей траве, искать дорогу в незнакомом лесу казалось безнадежным. Я стоял на месте пересечения следов и пытался сообразить, что делать.

"Все это случайность, - торопливо думал я. - Случайно я его поднял, и он вышел на поляну за моей спиной. Он лег здесь в буреломе, среди выворотней-корней, но крепко еще не заснул. Куда уж тут заснуть! Господи, какая зима! Мокрая, вялая, тепловатая... Сиротская зима... Сиротская... так говорят, потому что тепло в такую зиму сироте. Не так жутко, не так холодно в старом дырявом пальто. Но что-то еще есть в этих словах - "сиротская зима"... Случайно я его стронул, и он вышел на поляну за моей спиной, постоял, примерил лапу к моему следу. Зачем? Может, пошутил? Вон, мол, какая у меня лапа. Пошутил и пошел своей дорогой. А я мог идти своей, возвращаться домой по старому следу. Не на гривку же снова лезть! "

Немного успокоившись, я перешел поляну и точно по старым своим следам ступил под густые елки. Здесь было мрачно, и я пошел скорее, чтоб сразу подальше уйти от опасного места.

Я не глядел по сторонам, но видел все. Все кусты, все стволы деревьев, вса капли, падающие с веток, и свой черный след.

В темных, древних, обомшелых стволах чудилась угроза, хотелось поскорее выбраться из-под елок - я ускорил шаг и даже побежал.

Я выбежал в осинник на светлое место. Перевел дыхание и тут же его затаил.

Теперь уже не справа, а слева пересекали мой след когтиСтые оттиски. Как в первый раз, на поляне, он снова наступил на отпечаток моего сапога, словно проверяя - у кого же всетаки больше?

6

Из елочек глядел я, что он делает.

Он обернулся и сразу заметил мой след. Я думал - не заметит.

Человек с яблоком в кармане долго стоял у моего следа и все удивлялся, что моч лапа больше. Я видел, как он то подымал ногу, то опускал и ставил ее на мой след. Он даже не понимал, какую ногу примеривать - правую или левую?

Щелкнув ружьем, он вдруг пошел прямо на меня. Еще бы два шага, и я поднялся бы навстречу, но он вдруг свернул в сторону и побежал.

Человек с яблоком в кармане бежал, цепляясь за ветки. Иногда он останавливался, хотел спрятаться, затаивался. Спрятаться от меня невозможно. Даже если б он стоял, прижавшись к елке спиной, стоял, чуть дыша, мне хватило бы яблока у него в кармане.

В осиннике я снова наткнулся на его старый след. Много он напетлял по лесу. Чего искал?

Тот, кто гоняет зайцев, в такую глушь не забирается. Зайца больше на опушках.

А тот, другой, кто лает по-собачьи, по лесу ходит смело. Иногда только охватывает его ужас. Когда он чувствует, что я рядом.

- Дамка! - кричит он. - Дамка! Ко мне!

И лает по-собачьи.

Нарочно, чтоб я подумал, что он не один в лес-у. Боится, что я на него нападу. А ведь и вправду как-то неловко нападать на того, кто лает по-собачьи.

7

- У кого же все-таки больш? Господи, ясно у кого... Но на человека они нападают очень редко. В крайнем случае. Только скотинники или инвалиды. Но, может, это и есть крайний случай? Ведь я его стронул, разбудил... Кажется, я и раньше видел эти следы на мокрой глине.

Я стоял у второго пересечения следов и думал, что же ждет меня впереди...

Дважды пересек он мой след и теперь бродил рядом, забегал вперед, подстерегал. Рядом он, совсем близко, я это чувствовал. А зяпах? Какой странный запах! От влажных слок будто от собачьей шерсти.