Сёгун (части 1-2)   ::   Клавелл Джеймс

Последняя высадка была в Чили, сто тридцать три дня назад, за океаном, который Магеллан первым проплыл - восемьдесят лет назад и назвал его Тихим.

Блэксорн страдал от голода, а его рот и тело - от цинги. Он напряг глаза, чтобы проверить курс по компасу, и в уме определил примерное положение. Поскольку его курс был нанесен в его руттере - морском журнале, он был в безопасности в этой части океана. И если он был в безопасности, его судно было в безопасности, и тогда они все вместе могли найти Японские острова или даже христианского короля Джона и его Золотую империю, которая, как говорится в легенде, лежит к северу от Китая, где бы Китай ни находился.

"И со своей долей богатств я опять поплыву, уже на запад, домой, первый английский кормчий, когда-либо обогнувший земной шар, и никогда больше не покину дома. Никогда. Клянусь своим сыном! "

Порыв ветра прекратил его праздные мечтания и не дал заснуть. Спать сейчас было бы глупо. "Ты никогда не пробудишься от этого сна", - подумал он и протянул руки, чтобы успокоить ноющую боль в спине, и поплотнее закутался в плащ. Он увидел, что паруса в порядке и штурвал надежно закреплен. Впередсмотрящий не спал. Тогда он спокойно вернулся назад и помолился о том, чтобы появилась земля.

- Спустись вниз, кормчий. Я постою на вахте, если хочешь. - Третий матрос, Хендрик Спец, тащился вверх по сходням, его лицо было серым от усталости, глаза ввалились, кожа в пятнах и болезненно-бледная. Он тяжело наклонился вперед к нактоузу, чтобы стать поустойчивее, тужась, чтобы его вырвало. - Благословенный Боже, будь проклят тот день, когда я оставил Голландию.

- Где твой товарищ, Хендрик?

- В своей койке. Он не сможет выйти, похоже, до судного дня.

- А... адмирал?

- Вымаливает пищу и воду, - Хендрик причмокнул. - Я сказал ему, что зажарю каплуна и принесу ему на серебряной тарелке с бутылкой бренди. Гут!

- Придержи язык!

- Я придержу, кормчий. Но он, глупец, с причудами, и мы погибнем из-за него, - Молодой человек напрягся, и его вырвало пестрой слизью. Благословенный Боже, помоги мне!

- Спускайся. Вернешься на закате. Хендрик с болезненным видом опустился в другое кресло.

- Там внизу воняет смертью. Я подежурю, если ты не возражаешь. Какой курс?

- Куда потащит ветер.

- Где берег, который ты обещал? Где Японские острова, где, я тебя спрашиваю?

- Перед носом.

- Всегда перед носом! Черт побери! Это не в твоих правилах - плыть в неизвестность. Нам бы теперь вернуться домой невредимыми, с полными желудками, а не гнаться за огнями Святого Эльма.

- Спустись вниз или заткнись.

Хендрик угрюмо отвел взгляд от высокого бородатого человека. "Где мы теперь? - хотел он спросить. - Почему я не могу видеть секретный руттер? " Но он знал, что не задаст вопросов кормчему, особенно этого. "Сейчас, подумал он, - я хотел бы быть таким же сильным и здоровым, каким я был, когда покидал Голландию. Тогда бы я не ждал. Я бы размазал твои голубые глаза и сбил бы с твоего лица эту сводящую с ума полуулыбку и отправил тебя в преисподнюю, которой ты заслуживаешь. Потом я бы стал адмиралом и мы направили бы корабль в Нидерланды. Мы хотим одного и того же - командовать на море, контролировать все морские передвижения, управлять Новым Светом и разбить Испанию".

- Может быть, это не Японские острова, - пробормотал внезапно Хендрик, - а мираж.

- Они существуют на самом деле. Между 30-м и 40-м градусами северной широты. Теперь придержи свой язык или спускайся вниз.

- Там, внизу, смерть, кормчий, - пробормотал Хендрик и стал смотреть вперед, оставив судно на волю волн.

Блэксорн заворочался в своем кресле - его тело сегодня болело сильнее. "Ты удачливее остальных, - подумал он, - удачливее, чем Хендрик. Нет, не удачливее. Аккуратнее. Ты сохранил свои фрукты, когда другие беззаботно поедали их вопреки твоим предупреждениям.