Сказка о диком городе   ::   Петрушевская Людмила

---------------------------------------------

Петрушевская Людмила

Сказка о диком городе



Людмила Стефановна Петрушевская

Сказка о диком городе

Одна семья с некоторых пор стала отличаться особой странностью: к примеру, у папы засверкал фонарь под глазом, у мамы тоже, но под другим. У дочки во лбу появилось что-то вроде включенной лампочки, а бабушка с дедушкой начали щеголять горящими ушами.

В городе говорили разное про них - то есть, что все эти украшения появились недаром, то ли в результате взаимного столкновения при автокатастрофе на небольшой скорости, то ли, когда их поезд сошел с рельс; а некоторые прохаживались насчет домашней ссоры. Но выяснить подлинную причину никому не удавалось, семья на такие вопросы не отвечала.

А почему не отвечала: они сами ничего не знали.

Однажды зимним утром взрослые проснулись как-то одновременно, даже свет еще не зажгли, но тем не менее все вокруг кроватей было видно, светились эти самые фонари.

Кинулись будить дочь, а та тоже спит с украшением во лбу в виде шахтерской лампочки.

Девочка проснулась, кинулась к зеркалу и с плачем отказалась идти в школу.

Честно говоря, она и раньше не хотела ходить туда, а теперь все само собой и решилось - не сидеть же в школе как фара, освещая все перед собой: дети засмеют.

Что касается папы с мамой, то они нацепили большие черные очки (это зимой-то!) и в таком виде потащились на работу, где сотрудники ничего не поняли, к чему тут черные очки, и пришлось объяснять, мол, произошла авария на шоссе.

Вот бабушке и дедушке удавалось долго скрывать свои горящие уши, бабушка носила вязаный берет не снимая (как обычно), а дедушка на своей постоянной зимней шапке развязал тесемки и опустил меховые уши.

Такая маскировка некоторое время помогала.

И все бы устроилось, если бы не девочка: она в конце концов не выдержала и задорно прошлась по улице в своем новейшем виде, причем днем, свет фонарика был слабый; но ее тут же окружили так называемые друганы из класса: во-первых, почему не ходишь в школу, во-вторых, это у тебя фонарь, что ли, во лбу?

Она гордо ответила "да", и начались ее мучения, ей буквально не давали прохода ее же подружки и ребята с улицы, то они просили дать поносить фонарик-то, не зажимай, жмотина; то некоторые, оказавшись в отдалении, пуляли камушком, стараясь из-за угла попасть метко в лоб, то они все собирались группами и хохотали до слез, ну просто ржали до соплей и свинячьего визга над бедной девочкой, глядя на ее горящую лампочку!

О школе не могло быть и речи, девочка боялась, что там ей поставят пару по поведению, да и родители тоже опасались - а не отправят ли их дочку на обследование и там совместно с лампочкой не разберут ли ей лоб в научных целях, чтобы посмотреть, как все это произошло (диагноз). Девочка опасалась своих учителей, и вполне справедливо, ее и раньше-то обсуждали на собраниях то и дело и ругали за поведение, даже без такого вопиющего безобразия как лампочка.

Так что девочка затихла и сидела дома, смотрела телевизор, замотавши лоб платком, чтобы ее личный прямой свет не мешал смотреть на экран.

Но долго так жить было невозможно, по городу ползли слухи, все люди собирались кучками и провожали долгими взглядами папу и маму в их постоянно темных очках (темных причем и утром и на ночь), а деда с бабкой все время пытали бойкие старушки-подружки, что это вы шапки-то не сымаете никогда, уже же тепло!

Некоторые даже пытались помочь бабе-деду, стаскивали с них головные уборы, а те уклонялись как ненормальные вправо и влево, не хуже клоунов, а девочка все видела и страдала.

Жить в этом городе стало невозможно, и с наступлением лета она решила уйти совсем, просто чтобы больше не мучиться.