Сказки для парочек   ::   Даффи Стелла

Она собиралась посвятить всю жизнь тому, чтобы понимать Джонатана, любить Джонатана, поддерживать Джонатана — что бы ни уготовила ему судьба, ведь в конце концов его судьба станет их общей. Будучи постфеминисткой девяностых, то есть женщиной, идеологически незашоренной, Салли не сомневалась, что каждую ее жертву Джонатан когда-нибудь с готовностью компенсирует равной жертвой. И сейчас она так хорошо все поняла, что договорилась отправиться за покупками с Сюзи вместо Джонатана. Девушки составят небольшой списочек, сконцентрируются на трех-четырех наиболее важных предметах и прекрасно обойдутся без жениха. Ему не придется морочить свою занятую головушку всякими глупостями вроде рисунка на фарфоре. Глупостями вроде тарелки, с которой он каждый вечер станет ужинать всю оставшуюся жизнь.

Джонатан ругал себя за то, что обманул Салли, он ненавидел себя за ложь, клял за невольную измену. А потом, когда Салли дочиста отмылась от традиционного утреннего секса, Джонатан облачился в чистые носки, боксерские трусы из красного шелка, лучший костюм и провел день, считая минуты до шести часов. Кушла ушла с работы за полчаса до Джонатана, как и было уговорено. Он сбрызнул себя туалетной водой для мужчины нового поколения и вышел на улицу. Его вел запах ее плоти.

Переступая порог тесного бара, выбранного Кушлой, на удивление тихого и темного, Джонатан уже знал, что поставил свою подпись под их неписаным контрактом. Оглядев небольшое сумрачное помещение, он увидел в углу Кушлу: блики свечного пламени плясали в ее волосах. Она сидела, откинувшись на вышитые подушки, и лениво водила пальцем по капельками испарины, выступившей на бутылке воды. Стоило Джонатану войти в бар, как Кушла тут же ощутила на себе его цепкий взгляд колонизатора. Не отводя глаз от блестящей бутылки, она небрежно откинула волосы, легонько вздохнула, втянула живот, выпятила идеальную грудь и медленно поднесла поблескивающий влагой палец к губам. Пока Джонатан преодолевал расстояние в пять шагов, она приоткрыла губы и кончиком пальца коснулась уголка влажного темного рта. Она знала, что Джонатан уже рядом, уже подходит к ее креслу, но подняла голову лишь, когда он уперся в ее локоть. Она взглянула на него со смущенной полуулыбкой, точно ребенок, застигнутый врасплох, но заведомо знающий, что ругать его не станут — язык не повернется. Кушла провела пальцем по нижней губе — вправо, влево:

— Ох, ты меня застукал.

Джонатан нахмурился, слово «застукал» вызвало в нем новый прилив виноватости.

— Прости, что?

— Не могла ждать. Начала без тебя, — она облизала палец. — Надеюсь, ты не возражаешь.

Джонатан не возражал. Ни против столь очевидного заигрывания; ни против того, что Кушла флиртовала с напором скорее не секретарши, но ангелочка Чарли [1] ; ни против такого расклада, когда все козыри оказались на руках у Кушлы, точеных ухоженных руках. Джонтан был слишком несведущ, чтобы возразить. Не понимал, что вправе возразить. Он по-прежнему воображал, будто знает, что делает. Последняя ходка налево. Чтобы с корнем вырвать сорняки греха. И доказать себе, что Девушки Мечты в действительности не существует. Еще один, последний разок, прежде чем я отдам себя Салли навеки — и в горе и в радости. Аминь. Джонатан не возражал, ибо до сих пор не осознал, что Девушка Мечты стала реальностью. И не догадывался, что реальность эта ограничится рамками потного, беспокойного кошмара.

Они выпили по бокалу белого, потом по бокалу красного и остановились на бутылке дорогого и особо рекомендованного официантом красного.