Сказки города Ключ   ::   Бобров Михаил

Только и остались от суматошного времени белый клинок, раза в полтора легче привычного Висенне абордажного палаша с крючьями на гарде, да некоторые умения в рубке, верховой езде, да вдвоем с Янни при не слишком сильном шторме за одного рулевого девчонки сошли бы даже по меркам островов. Как-то не по-женски серьезно принялась Висенна за искусство фехтования, стала так рьяно во все ремесла благородного сословия совать нос, что даже островитяне ее пожалели: плохо без друга сердечного... хотя любовники у нее и бывали, но от отчаяния и случайные. Те, кто и поединок выдерживал, и при виде лаборатории не принимался с глупым видом ахать и умиляться. Но даже и такие чем-то не нравились, так что все чаще рассвет встречать Висенна выходила в одиночестве. Висенна была человеком рассвета. Вся тогдашняя жизнь ее получала наивысшее выражение в момент восхода, когда серый воздух разом разделялся на синее море, синее небо и бесконечно-зеленую траву под резким черным гранитом замковых стен. К этому моменту она стремилась приурочить все то, от чего получала удовольствие, этого мига ждала после тяжелого дня - лавина рассвета смывала все. Так что, когда войска лорда Кадала вернулись на родину после войны под Вольным Городом, Висенна и Янни первыми увидели их паруса с террасы. Было это на двадцатый рассвет от битвы в Ирбиссангине. После загремели зимние шторма. Лорд старел медленно, но верно, и принялся всерьез передавать дочери власть. Все больше тонкостей и все больше тайных докладов, незаметная привычка не расставаться с охранным медальоном и прикидывать мысли собеседника. Последние испытания искусства лгать в лицо и выглядеть смелой в безнадежных ситуациях. Представления дружине, наместникам, морякам: "Этот человек будет править вами после меня. Я думаю, она сумеет." И кивки головами людей, каждый из которых помнил головы женихов на площади. Все они полагали, что женщину от мужчины отделяет лишь излишняя мягкость, у Висенны же ее нет, а в уме наследницы больше никто не сомневался. И все глубже становилось одиночество - вечный удел любящих власть. Только Янни за спиной - тенью. Так, что уже иногда все равно, с ней или одна. Девушки вполне созрели для прихода героя. Но пришел Лес. В первый день весны еще неспокойное море выметнуло к берегам шесть драккаров. Они ворвались прямиком в порт на западе острова, что был ближе всего к материку Леса, и там, прямо по штормовой волне, прошли к военным причалам. И посыпались с кораблей страшные лесные чудовища: волки в рост человека, трехметровые в холке медведи... как их позвоночник выдерживал только! Обученные звери рубились немногим лучше людей, но оружие их весило столько, что разом ломало или откидывало клинки всякого, кто пытался противостоять напору черной волны. С огромными бревнами подошли к воротам, а, когда попытались со стен стрелять, с кошачьим визгом выпали из облаков крылатые демоны, а из их утроб посыпались на головы страже ежи взрослому по колено. Пожалуй, отражать нашествие более непривычных и противных взгляду монстров было бы легче, чем защищаться от тех, о ком в детстве слагают такие теплые добрые сказки... Видимо, и сказки взрослеют? Так взяли Хемгаут, и замок его, и сожгли, а люди Кадала отчаянным усилием отрезали пришлую нечисть от кораблей и уничтожили драккары. После чего сам лорд вскинулся в седло... а к императору полетели соколы с письмами: Лес пришел! Мы к ним, а они к нам. Мы выручали вас, а кто теперь нас спасет? Какая дипломатия возможна со зверьем? Шлите войска - не то нас смоет, сожрет черная меховая лавина. Спокойно, отвечала империя. Уже в пути. Кончатся шторма, ждите.