Сказочные повести   ::   Каверин Вениамин

Она, разумеется, не плакала - хотя бы потому, что птицы вообще не плачут, но все-таки украдкой сморгнула слезу.

- Товарищи, без слез, - строго сказал Митька. - Желающие могут проводить меня один или два квартала. Веселый Трубочист, почему вы такой невеселый? Ведь вы, кажется, говорили, что вы - последний весельчак в этой стране! Ну-ка, на прощание, спойте нам вашу песню:

Пять рыцарей бесстрашных,

Веселых пять сердец,

Мы шею Кощею

Намылим наконец!

И Митька ушел. Это был уже не Митька - и родная сестра его бы теперь не узнала! Это был маленький трубочист, запачканный сажей, с черным лицом, с черными руками. За плечом у него висели метла и веревка, в руке он держал мешок с сажей и большую складную ложку. Куда же он шел? В Кощеев дворец! Он решил узнать третье имя от самого Кощея...

Не так легко попасть в Кощеев дворец, если очень долго думать - кого бы спросить, да как бы пройти, пустят ли, да ведь, наверное, не пустят! А Митька долго не думал - он просто постучался на кухню и сказал:

- А вот кому трубы почистить!

- Пошел вон, бездельник! - заворчал на него повар. - Знаем мы, какие трубы ты чистишь! Ты чистишь карманы, негодяй! Да здравствует Кощей!

- Дяденька, напрасно вы так думаете, - спокойно отвечал Митька. - Вы не смотрите, что я такой маленький. Я, поверьте, не меньше труб вычистил на своем веку, чем вы испекли пирогов.

- Ваше превосходительство господин тайный советник, - сказал повару его помощник. - Осмелюсь заметить, что в левом дымоходе главной печки вашего превосходительства сегодня загорелась сажа. Может быть, вы позволите этому негодяю, как вы изволили выразиться, посмотреть, в чем там дело, а потом доложить вам?

Главный повар нехотя кивнул головой, и Митька был допущен на кухню. А из кухни, как известно, можно пройти в столовую, из столовой в другую столовую, а из другой столовой в третью. Из восьмой столовой в девятую, а из девятой в десятую. Митька шел и не оглядывался. Оглянешься - оступишься, оступишься - заблудишься! И вдруг "рр-ав, ав, ав!" - где-то зарычала собака. Раз! - Митька нырнул в камин. Вот так камин! Он был выложен мрамором, и на каждой плите высечен Кощеев знак - две собачьих ноги крест-накрест. Но Митька не стал особенно удивляться. Подумаешь, камин! Он спрятался в угол и стал ждать.

"Посмотрим, - думал он, - что будет дальше?"

И вот в столовую вошел - кто бы вы думали? Младший Кощеев брат. Он был все еще в клетчатых штанах, но уже без очков и с перевязанным глазом.

"Молодец бабушка, - подумал Митька. - Здорово угодила".

- Да здравствует Кощей! - сказал младший Кощей. - Позволь доложить, о великий Кощей! Поиски не привели ни к чему. Галка и мальчик исчезли бесследно.

"Вот так штука, - подумал Митьха. - С самим Кощеем разговаривает? Да где же он?"

Он осторожно выглянул из камина. Под столом? Никого. Под буфетом? Тоже. Митька взглянул наверх - и обомлел. Кощей, как муха, ходил по потолку.

- Убить всех галок, - сказал с потолка Кощей. - А мальчишку найти, ослепить и сжечь.

"Вот спасибо, - подумал Митька. - Как бы не так!"

- Позволь доложить, о великий Кощей, - сказал младший Кощей. - Щука сдохла по твоему приказанию. Она, оказывается, действительно была недовольна тем, что ты изволил за обедом съесть ее щуренка. Печной горшок положен в ларец и доставлен сюда. Мастер Золотые Руки ждет твоих распоряжений.

- Позвать его сюда, - сказал Кощей.

Только что он это сказал, как за дверью раздались шаги, и высокий человек с добрым и смелым лицом вошел в комнату. У него была широкая грудь, широкие, сильные плечи, но больше всего Митьке понравилась его борода, короткая и кудрявая, как у папы. Это и был Мастер Золотые Руки.

Трах-тарарах! Кощей скатился с потолка на стол и сел, кряхтя и потирая спину.

- Мастер, - глухим голосом сказал он и уставился на Мастера мертвыми глазами, - это ты заковал ларец?

- Да.

- И никто, кроме тебя, об этом не знает?

- Никто.