Великолепная Алиса   ::   Галашина Светлана

- Грустно ей стало, обидно, и так захотелось, чтобы Элайза перестала быть надменной красавицей, приобрела нормальные, человеческие черты... А мерзкий Роберт стал похожим на Лизиного Пафнутия... Такой рыжий, длинный, нескладный - и с настоящей любовью во взгляде, с постоянным страхом потерять свою Елизавету.

- - Кому они такие нужны? - сказала Алиса. - Кто про это будет читать? Человечество как всегда хочет получить конфету в ярком фантике, и неважно, каково будет содержание. Фантик должен быть как можно более ярким. Желательна некоторая аляповатость...

Она посмотрела в окно. Туман властвовал над городом, туман пытался съесть его, как кит Иону. Туман съедал Алисины мысли, проникал внутрь и собирался проглотить ее тоже. Вместе с городом. Вместе с миром.

День был похож на старую, усталую шлюху, написала она. И тут же стерла, сама испугавшись собственных строк. Она шагнула к балкону, исчезая в темноте ночи, позволяя замкнуться на своей тонкой шее сладким объятиям темноты... Это не нравилось Алисе, но нравилось трем толстякам. Толстяки платили деньги, и бедняжка старательно изображала из себя мастерицу любовных романов. То есть переводчицу бессмертных творений Сары Мидленд.

Которой может и не быть, поскольку быть не может, проговорила Алиса, задумчиво глядя на монитор, оставивший свидетельство ее маразма. Знали бы наши дамы, что Сара сидит в районе Девятой линии, в скромном старом особнячке не путайте с нуворишскими! Рядом с компьютером клетка с попугаем, на коленях огромный кот Фаринелли, а на кресле мирно дрыхнет его престарелая мать, леди Маргарет. Вот такая Сара Мидленд, причем если Сара не сдаст завтра новую шедевру, придется жить на Дедулину получку... Дедуля же у Сары служил в храме неподалеку священником, и его получка была скромной, как любой результат бескорыстного служения. Дедуля по этой причине смотрел на Алисины греховные писания сквозь пальцы.

Иногда, впрочем, на него находила стихира, и тогда он начинал робко рассуждать о зарытом в землю таланте.

Де-ду-ля, отвечала она ему. Пусть уж тогда Господь устроит так, что людям надоест читать всяческую бурду про Элайзу, ага? На такое замечание обычно ни Дедуля, ни Господь не отвечали. Справиться с публикой, желавшей узнать побольше о златокудрой красотке, они не могли.

Раскинув руки, Элайза упала на диван, подумав: Хорошо бы мне стать птицей, черт побери! Птицей она стать не успела, поскольку обнаружила себя мирно лежащей на полу, и единственной мыслью, оставшейся в испуганном сознании, была, когда я успела так нализаться?

Прочитав написанное, Алиса засмеялась. Кот поднял голову и уставился на нее с испугом:

Господи, да это у тебя в мозгах замкнуло, дорогая Али-сочка!

Конечно, замкнуло, согласилась Алиса с легким вздохом. Ничего удивительного, если учесть, что я сижу над этим любовным шедевром уже вторые сутки, и спать хочется сразу, стоит только моему взгляду остановиться на этих словах. В конце концов, я же все-таки не компьютер!

И не Сара Мидленд, сказала она, стирая написанное. И вообще я исписалась. Я перевоплощаюсь на глазах в Тома Шарпа, чтобы спасти остатки разума!

Спасти остатки разума она могла только одним способом. Включить хорошую музыку и сварить кофе.

Хорошая музыка отчего-то созданию эротоманки Элайзы не способствовала. Она хорошо писалась под попсовый аккомпанемент.

Ох, как же Алисе стало себя жалко! Бедная Алиса, дитя, старательно воспитанное на музыке Баха и Моцарта, потом полюбившая в тусовке хиппи психоделический рок, должна включить МУЗ ТВ, и вкушать попс-гамбургеры, чтобы ...

- Для создания шедевры масс-культуры надо самой стать частицей массового разума, - пробормотала Алиса. - А вообще-то - есть ли он, массовый разум? Вот стадные чувства есть, я знаю...