Великолепная пятерка   ::   Гайдуков Сергей

О его истинных целях он мог догадываться не больше, чем подопытная крыса — о планах лауреата Нобелевской премии по биологии, начинающего новую серию экспериментов. Крыса ни о чем не догадывается, но она и не качает права, как этот идиот. Судя по возрасту, манерам и тону, идиот занимал вполне приличную должность в структуре «Рослав Трейд». Возможно, он даже возглавлял целый отдел. Остальные люди в просмотровой комнате также не выглядели как простые операционисты. То, что Борис их раньше никогда не видел, ничего не значило — масштабы деятельности «Рослав Трейд» и всех дочерних фирм восхищали и ужасали одновременно; штатный персонал составлял несколько тысяч человек одного управленческого состава. И вот всех этих разных высокопоставленных людей вытащили из их кабинетов, затолкали в комнату с телевизором и показали им... Кое-что, наводящее на размышления. Кое-что, способное серьезно шибануть по мозгам. Кое-что, чего Борис раньше никогда не видел. А увидев на экране «Сони», не поверил своим глазам.

Теперь он стоял в ожидании лифта и не знал, как ко всему этому относиться. Ему нужно было время, чтобы все просчитать, время, чтобы прокрутить проблему в голове. И уже потом — решить, куда и откуда дует ветер.

Борис стоял у лифта и чувствовал неприятный зуд в затылке. А еще — в основании шеи, сзади. Борис подумал, что те два охранника пялятся ему в спину. Если они ждали нервного срыва или чего-то в подобном духе, то Борис их продинамил: спокойно сел в лифт и уехал.

Однако парни из СБ и не думали разглядывать его спину. Этим занималась скрытая видеокамера, точно такая же, как и те две, что были установлены в просмотровой комнате для фиксирования уставившихся в телевизор лиц. Отснятые кассеты затем вынимались, регистрировались и сдавались на хранение в большой стальной сейф.

Иногда кассеты вынимались из сейфа для повторного просмотра. Случалось это редко, потому что причина для подобных действий могла быть только одна — чрезвычайная ситуация, ЧС. А ЧС означало, что произошло нечто из ряда вон выходящее, что-то вышло из-под контроля, что-то пошло не так. И это означало, что СБ придется в очередной раз вставать на уши.

Кассеты, на которых, помимо прочего, запечатлелись лицо, спина и прочие ракурсы Бориса Игоревича Романова, были извлечены из сейфа почти полгода спустя после съемки. Их не просто затребовали, их отправили на самый верх, но не в пространственном смысле, а в служебно-иерархическом — к высшему руководству группы компаний «Рослав». В пространственном смысле это, напротив, означало — вниз, под землю, под асфальт. Бывший генерал-ракетчик Стрыгин, председатель совета директоров «Рослава», уютнее чувствовал себя именно там, потому при строительстве двадцатиэтажной корпоративной башни главный офис был упрятан на многие метры вниз.

Туда в конечном итоге и попали видеокассеты, отснятые СБ. Пленку перемотали на то место, что Борис Романов бесстрастно смотрит на экран телевизора. Потом сделали увеличение, чтобы осталось одно лишь лицо Бориса. Потом еще раз увеличили, чтобы крупно взять глаза.

Стрыгин смотрел на это ничего не выражающее лицо, смотрел на эти равнодушные глаза... Потом он достал из нагрудного кармана очки. И снова в течение долгих секунд разглядывал спокойные голубые глаза Бориса Романова.

Затем Стрыгин убрал очки, качнулся вперед верхней частью туловища, выказывая мимикой непонимание и недовольство. Возможно, он ожидал увидеть монстра, чудовище, хитроглазого авантюриста, матерого интригана, коварного комбинатора, нечто среднее между Шамилем Басаевым, Борисом Березовским и штандартенфюрером СС фон Штирлицем.

Вместо этого он увидел лицо Бориса Романова.

— Почему? — спросил Стрыгин.