Смерть Егора Сузуна   ::   Липатов Виль Владимирович

– Вот еще что…

– А коли припоздаешь, возьми такси!

– Самолет вызову, матушка, самолет!

Но в дверях Егор Ильич все-таки останавливается и говорит:

– Если задержусь, позвоню… Ну, до свидания!

– До свидания!

Выйдя из подъезда своего дома, Егор Ильич сразу попадает в уличный поток пешеходов. Людей на проспекте много – идут на работу, возвращаются с ночной смены; людской поток тороплив и по-утреннему весел. Только утром у людей бывают такие бодрые, здоровые лица, уверенные движения, как бы промытые свежестью и солнцем улыбки. Егор Ильич шагает энергично, высоко держит голову, широко взмахивает руками; он как бы наполняется, вбирает в себя настроение утреннего людского потока.

Многие из встречных знают Егора Ильича. Заметив его, они еще издали улыбаются, потом делаются серьезными, а когда равняются с ним, то – почтительными и тихими. «Здравствуйте, Егор Ильич!» – здороваются они, называя старика обязательно по имени и отчеству. Он отвечает энергичным наклоном головы. Поздоровавшись, знакомые обязательно оглядываются. Причину этого трудно объяснить, но, видимо, он такой человек, что на него надо обязательно оглянуться. Еще раз посмотреть на его маленькую ладную фигуру, на гордую голову, на пышные седые волосы. А может быть, дело в том, что Егор Ильич как-то не умеет смешиваться с пестрой и торопливой людской толпой.

Егор Ильич всегда заметен в толпе. И причина не в том, что он одет в немодный ныне китель и фуражку, а в том, что его просто невозможно не выделить. Именно поэтому на него долго смотрят даже незнакомые люди. Они сначала останавливают на Егоре Ильиче бегло-рассеянный взгляд, потом глядят пристальней, затем – во все глаза, и наконец оборачиваются, так как незнакомый старик уже оказывается за спиной: он шагает ходко, этот старик.

«Кто же это такой?» – мучительно гадают незнакомые люди. Их тревожит мысль, что они где-то видели этого человека, даже разговаривали с ним. И чем больше они думают об этом, тем очевиднее, что они знали Егора Ильича. Молодым незнакомым людям кажется, что они видели Егора Ильича не то в старом революционном фильме, не то в комиссии по распределению выпускников института; людям средних лет представляется, что именно этот старик не то прикалывал им орден, не то настаивал на вынесении строгого партийного взыскания за их, людей средних лет, неблаговидные поступки; старикам думается, что с Егором Ильичом они встречались давным-давно, в годы молодости. И только совсем юным прохожим – восьмилетним и десятилетним – Егор Ильич ничего не напоминает. Восьмилетние и десятилетние с нескрываемым любопытством разглядывают его пышные усы.

Вышагивая по людному проспекту, Егор Ильич посматривает по сторонам – он никогда не может быть равнодушным к городу, в котором живет. Волнующий смысл этого в том, что для Егора Ильича существует не один город, а два – старый и новый. Ему представляется, что взяли старый город, осторожненько раздвинули дома, убрали лишнее и каким-то чудом втиснули в него новый город в три раза больше и выше старого. Егор Ильич понимает – правильнее представлять, что новый город сохраняет в себе старый, но для него дорога прежняя картина – в старый город вставили новый. И он отлично умеет отличать новое от старого, и нравится Егору Ильичу как раз то, что он может переноситься из одного десятилетия в другое.

Иногда он, смеясь про себя, решает: «А ну, пойду-ка я по старому городу!» – идет, на новые дома не обращает внимания, и они как-то исчезают, и кажется, что их и не было, новых домов. А потом Егор Ильич приказывает себе: «Пойду по новому городу!»

Добрую четверть нового города возвел он, Егор Ильич. Строил каменщиком, бригадиром, прорабом, начальником участка, стройки, управляющим трестом, потом опять прорабом и опять управляющим трестом.