Собачья звезда Сириус, или Похвальное слово собаке   ::   Марек Иржи

Впоследствии чешская литература вернулась к более традиционному изображению сожительства собаки и человека. Яромир Йон в рассказе «Любовники Доры» описал мучения владельца суки, которому не дают покоя ее ухажеры. Рассказы о собаках мы найдем у «чешского Бианки» и «чешского Пришвина» в одном лице — Яромира Томечека, а его младший соотечественник Любомир Томек написал целую «Собачью книжку» (1979). Это, можно сказать, собачья «Война и мир», ибо различные истории о собаках здесь тесно связаны с историей Чехословакии от кануна второй мировой войны до дней Победы. Впрочем, своих чешских собратьев, как говорится, заткнул за пояс словацкий писатель Альфонз Беднар, написавший трехтомный роман о жизни собаки в человеческой «своре» («Горсть мелочи», 1970, 1974, 1981). Таков в самых общих чертах «литературный контекст», подготовивший появление книги Иржи Марека «Собачья звезда Сириус, или Похвальное слово собаке».



V. Как пишутся книги о собаках



Мне не повезло. Я лично знал «пана Кулишека» — таксу чешского «классика литературы факта» Мирослава Иванова, но, к сожалению, он не написал о Кулишеке книги. А вот добермана-пинчера с «дворянской» кличкой Барон с Котоуских холмов, которого Иржи Марек звал просто Баром, я видел только на фотографии. Бар стоит на задних лапах и как бы здоровается со своим хозяином. Это символическое рукопожатие свидетельствует о многолетней дружбе человека и собаки. Предысторию их знакомства читатель узнает из главы «История, рассказанная в первом лице». Приобретение щенка, по признанию Марека, столь же осложняет жизнь мужчины, как женитьба или рождение ребенка. Более того, собака всегда остается большим ребенком. Но любовь человека и собаки зарождается самым естественным образом, если хотя бы один из них находится в щенячьем возрасте. Все «непристойности» щенок делает как бы от доброго сердца. Его очаровательная неуклюжесть и милая хрупкость так трогательны, что хозяин утрачивает человеческий облик и становится собаководом.

По свидетельству Иржи Марека, книги создаются либо потому, что они, как говорится, приросли к сердцу автора, который вынашивает свое будущее детище годами, либо потому, что решение писать приходит неожиданно. «Сознаюсь, — вспоминал он, — что в намерении написать о собаке смешались оба эти импульса. Я уже был многолетним владельцем собаки, и вся моя семья в более широком и в более узком своем составе давно ревновала меня к ней. Когда говорилось, что я все внимание уделяю собаке, а на жену у меня не хватает времени, я чувствовал, что это весьма похоже на правду. Тогда-то мне и захотелось написать книгу о собаке. Итак, многолетний замысел, устремленный прямо к вечности» [3] .

Но оказалось, что это не так-то просто, и только смерть его любимца, описанная в главе «Как собаки болеют и умирают», побудила писателя взяться за перо: «…я решил написать книгу, чтобы не чувствовать себя столь одиноким. Чтобы рассказать другим людям, как это прекрасно — иметь собаку…

Просто я записал все, что мне приходило в голову, когда мы жили бок о бок с моим псом, совершали прогулки, ложились рядом: он — на матрац, я — на тахту, вместе вечером засыпали и вместе утром просыпались. Он на долю секунды раньше, чем я, — чтобы стоять возле меня, когда я открою глаза. Если ему доводилось опоздать, вид у него был виноватый.

Это были хорошие времена, и эта книжка хорошо писалась».



VI. История собаки как литература факта



Задумывая свою книгу, Иржи Марек сознавал, что «жизнь собаки — составная часть истории человечества» и что «нельзя написать историю человека без истории собаки» [4] . И он стал собирать материалы, штудировать специальные книги, которые теперь уже не казались ему скучными, изучать «древние шумерские, вавилонские, персидские и еще бог весть какие тексты».