Визит после полуночи   ::   Оганесов Николай

Может, потому и нет, что кто-то успел взять?

- Гаврилыч, - спрашиваю я, отхлебывая обжигающую пахучую жидкость, - а что, все ваши пассажиры сели одновременно на одной станции?

- Да, как сели вместе, так и едут: от конечной до конечной.

- Постарайтесь вспомнить, что происходило в вагоне с десяти до одиннадцати.

Общительный и контактный Гаврилыч как-то сразу скучнеет, теряет интерес к разговору.

- А ничего особенного не происходило. Кто чай пил, кто спал, кто что...

- Так и запишем в протокол?

- Протокол, протокол, чуть чего - протокол. Я и так расскажу, скрывать мне нечего... Видно, скучно им было, пассажирам-то. Так они карты затеяли. Я им замечание сделал, раз-другой, а им - как с гуся вода.

- Ну вот, а говорите, ничего. Кто же играл в карты?

- Да все и играли.

- Где играли?

- В восьмом купе. До девяти резались. Ну да, до девяти, а потом разошлись.

- Виталий Рубин тоже играл?

- Это который того? - Проводник хмыкает. - А как же. Без него не обошлось. И парень этот, как его? Эрих, сосед, тоже, значит, там был. И грузин из четвертого, и муж дамочки из седьмого - фамилии, извините, не знаю - лысый такой.

- Жохов?

- Во-во, Жохов. Они вместе с Эрихом и пассажиром из пятого купе после карт в ресторан пошли ужинать.

- А остальные?

- Остальные по местам разошлись, куда ж тут еще денешься. У нас ведь не погуляешь, тесно.

- И когда эти трое вернулись из ресторана?

- Поздненько. - Гаврилыч пожевал губами, вспоминая. Около одиннадцати. Как раз перед тем, как бедолагу этого, Рубина, значит, обнаружили.

- Давайте посчитаем, кто оставался в вагоне с девяти до одиннадцати, - предлагаю я и начинаю перечислять: - Рубин Виталий - раз, Тенгиз из четвертого купе- два Кто еще?

- Жена этого лысого, - подсказывает Гаврилыч.

- Жохова - три. Еще?

- Ну и Родион. Вообще-то, билет у него в седьмое купе был, но он с самого начала попросил меня перевести его в свободное: неудобно, мол, с супругами, зачем мешать. А мне что - жалко? Если есть свободные места, я не против, пожалуйста. Открыл ему второе купе, постель выдал, там он и лег.

- Давайте-ка еще разок, что-то я совсем запутался. Значит, во втором купе едет Родион. В четвертом Тенгиз. В пятом - кто?

- Не знаю, как его кличут. Тихий такой. Он в ресторан вместе с лысым и Эрихом ушел. В девять.

- Так, дальше. В седьмом - муж и жена Жоховы, продолжаю я. - В восьмом - Эрих и Рубин. Правильно?

- Правильно. Больше никого. Посторонних в вагоне с самого отправления не было, только свои.

Я допиваю остатки чая и прошу проводника позвать ко мне Эриха Янкунса...

Ноль часов семь минут

--------------------

В дверном проеме появляется Эрих. Некоторое время мы молча смотрим друг на друга, затем я приглашаю его войти.

- Проходите, Эрих, садитесь. Расскажите, пожалуйста, чем вы занимались между девятью и одиннадцатью часами.

- Спал, как все нормальные люди, - отвечает он с вызовом, давая понять, что беседа в столь поздний час не доставляет ему удовольствия.

Что ж, мне тоже.

- Если я вас правильно понял, вы легли в девять и спали все это время?

- Не совсем так.

- Уточните.

- До девяти мы играли в преферанс. Вас это тоже интересует? Могу рассказать о ходе игры.

- Пока в этом нет необходимости, - говорю я и, чтобы он не обольщался, повторяю: - Пока нет. Когда вы сели за карты?

Кажется, он сообразил, что от него требуется.

- Хорошо, я скажу. Сели мы в шесть. Играл Тенгиз, вы его видели. Играл еще Лисневский...

- Как зовут Лисневского, не знаете?

- Как будто Родион, но я не уверен.

- Продолжайте.

- Играл Виталии Рубин и я. В начале десятого закончили. Я вместе с Квасковым...

- Кто такой Квасков? - вновь перебиваю я.

- Он из пятого купе.

- Так. И что же вы сделали вместе с Квасковым?

- Пошли в вагон ресторан ужинать. Вместе с нами пошел Жохов. Около десяти я ушел, а они остались. У себя в купе я лег спать.