Цапля ловит рыбу   ::   Словин Леонид

Вы объяснили!

—  Что вы хотите предварительно пояснить в связи с предъявленным обвинением?

— Я ничего не помню. Помню только, что пришел в себя и вижу — его бьют. Нигматулина.

—  Где?

— В квартире Калинаускасов.

—  Квартира Калинаускасов большая.

— Во второй комнате.

—  В большой комнате?

— Да.

—  Кто его бил?

— Не помню. Плохо себя чувствовал весь вечер и потом ночью тоже. Принимал таблетки.

—  Но помните, что другие его били?

— Да.

—  А что вы делали?

— Сидел. Да, сидел. С закрытыми глазами. Мне было нехорошо.

—  Принимали ли участие в избиении другие обвиняемые?

— Не видел.

—  Но кто-то из них, безусловно, бил?

— Кто-то бил. Безусловно…

—  Но вы наносили удары Нигматулину?

— Не помню. Я уже сказал.

—  А кто находился рядом с вами?

— Не заметил.

—  Может, Мирзабай?

— Не знаю…

Из постановления о предъявлении обвинения

«… Абай Борубаев, имея высшее экономическое образование, общественно полезным трудом не занимался, постоянно находился на иждивении родителей. В бывшей лаборатории биоэлектроники и биоэнергетики познакомился с нетрадиционными методами лечения. С целью извлечения нетрудовых доходов распространял слухи о себе как о специалисте в области биоэнергетики в Москве, республиках Средней Азии и Прибалтики. Принимая участие в различных мероприятиях, где выступал в качестве человека, наделенного исключительными способностями, за оплату обещал содействие в овладении биоэнергией с использованием ее в творческих целях.

За так называемое обучение получил с потерпевшего Т. Нигматулина деньги в общей сложности не менее 6000 рублей, два обручальных кольца, двое часов марки «Ориент» и одни марки «Электроника».

…Будучи в состоянии алкогольного опьянения, совместно с Пестрецовым В. И., Седовым И. В., Бушмакиным Г. И. и Кымбатбаевым с целью мести за отказ Т. Нигматулина от участия в избиении гр. М-са В. М. на квартире гр. Калинаускене В. Н. путем нанесения не менее 119 ударов кулаками и ногами потерпевшему в голову, грудь, спину, руки, ноги с последующими переломами 4 ребер правой стороны груди и костей носа, кровоизлиянием под мягкую оболочку мозга и желудочка с последующим развитием травматического шока, с особой жестокостью — длительностью избиения и причинением потерпевшему тяжких мучений — умышленно убил Талгата Нигматулина, т.е. совершил преступление, предусмотренное пп. 3 и 6 ст. 105 УК Литовской ССР…»

Ночью в кабинет позвонила Тереза, она чувствовала себя одиноко.

Денисов слушал сквозь сон.

— Очень сложно, когда первая и лучшая часть жизни отдана одному человеку, — она, казалось, ни на минуту не забывала о своем умершем муже, — а вторую приходится строить с другим. Вдовы носят траур по любимым мужьям всю жизнь.

— Да, да.

Денисов смотрел на безлюдные, высвеченные беспощадно, по-ночному, платформы внизу, кажущиеся черными с опущенными пантографами поезда, поставленные на прикол у вокзала.

Было уже поздно.

— Вам, наверное, не до меня. Новые дела, заботы, люди…

— Нет, нет. Пожалуйста, продолжайте.

— Женщины, которые развелись со своими мужьями. И вдовы… Сабир не может понять, а у меня нет сил, чтобы ему объяснить. Огромная разница. Совершенно разные психологии. Я выходила замуж за любимого человека. Любимого! Если бы не его смерть, мне бы и в голову не пришло соединить жизнь с другим. В том числе и с Сабиром. Его для меня просто бы не существовало! А у Сабира другое! Он мечтал обо мне всю жизнь, расстался с близким человеком, с другом. Сейчас он мучается, стремится из-за меня в первый ряд. Ему нужен успех. Он думает, что мне это важно. Но у меня-то все это было! С Митей. Понимаете? Мне это не нужно. — Ей необходимо было выговориться. — Я всегда была против того, что Сабир меняет привычный ему уклад.