Стройбат   ::   Каледин Сергей

Но как сказать, если язык чуть шевелится, обожженный вчерашним слабо разведенным спиртом? Найдет. Найдет он Валерке трояк. Не ясно где, но найдет. И больше достанет: сколько скажет Валерка, столько он ему и достанет. Потому что даже подумать страшно, как бы он мог служить без земляка на КПП. Вон вчера Валеркин молодой на себе его волок, а ведь всех бухих Валерка сперва сам отоваривает на КПП, а потом сдает на губу.

– Подожди-ка… – Костя потер рукавицей лоб. – Ты здесь будешь?

– А куда я, на хрен, денусь? – обиженно пожал плечами Валерка.

Костя, с трудом соображая, где взять денег, покатил тачку прочь. Другие-то старики с Валеркой вообще не здороваются, за падло считают. Им что, Валерка их сам побаивается. У Миши Попова в Городе серьезные друзья по наркоте, с ним все учтивы. У Женьки через комендатуру все зашоколадено. А у него, у Кости?.. Нету у него отмазки! Конечно, когда он с Мишей или с Богданом, никто не залупнется. А когда один?..

«О чем, козел, думаю? – усмехнулся про себя Костя. – Какая отмазка, зачем отмазка?! Послезавтра в Москве гудеть буду!»

– Слышь, земеля! Тогда уж пятерик бери для ровного счета, – по инерции обиженно крикнул Валерка. – Слышь?

– Слышу, – отозвался Костя.

Фиша выпиливал очко. Вернее, пол-очка в одной доске, пол – в другой.

– Фиш, дай трояк до получки, в смысле пятерку, – на храписто заявил Костя.

Фиша не спешил давать деньги, и Костя понял: атака с ходу не удалась. Сейчас Фиша начнет нудить. Костя сел на доски и полез за сигаретами.

Фиша не нудил. Фиша аккуратно выпиливал полукруг в доске по красной карандашной линии. Перед шмыгающими вверх-вн зубьями пилы на линии нарастал холмик опилок.

«Сейчас с чиры съедет!..»

Костя, не поднимаясь с досок, о всей силы дунул на Фишину работу. Фиша дернул головой вверх и стал остервенело тереть запорошенные опилками глаза.

– Извини, – виновато сказал Костя.

Пилил Фиша точно по линии. Он молча взглянул на Костю, как на убогого, ерзнул пилой еще пару раз и, аккуратно придерживая сну, принял выпавшее полукружье.

– Дай трояк, – сбавил Костя.

– Получка, Костя, была вчера, – сказал Фиша. – У тебя получки вчера не было. И тебя не было. Ты вино пил. С Богданом.

– Ну и что теперь? – устало сказал Костя. – Застрелиться?

– Не пей вина…

– Гертруда, – усмехнулся Костя, – дай денег, чего ты жмешься?

– А ты помнишь, сколько мне должен? – склонив голову на плечо, со справедливой укорной спросил Фиша. Точно так вот Костю допекала дома мать.

– Много, Фиша, много, – закивал Костя. – Все отдам. Все. Бабки огребем в субботу…

– Я тебе дам еще раз денег, если ты мне пообещаешь, что ты берешь у меня деньги не на вино. Разве ты не понимаешь! – Фиша возвысил свой обычный монотонный голос и соответственно воздел руки к небесам. – Ты можешь стать горчайшим пьяницей! Как все! Как Нуцо!

– Чего? – Из ямы показалась улыбающаяся небритая морда цыгана. – Оставь курнуть!

Костя протянул ему бычок.

– Фишка денег не дает.

Нуцо, обжигая пальцы, досасывал окурок.

– Дай Косте денег. И мне дай.

– Тебе – таблетку! – отрезал Фиша, и Костя понял, что ему Фиша денег даст.

– А чего вы, собственно, не пашете? – нахмурился Костя. Надо было добавить что-нибудь поосновательнее. И Костя выпалил не совсем свое, но в настоящий момент подходящее: – Приборзели?!

– Лопатой больше не берет, – сказал Нуцо. – Клин нужен. И кувалдо

– Что ж вы, гады, сразу не сказали? – Костя даже застонал. Переться теперь в кузницу, клянчить клин, кувалду… От одной мысли мозги скручивались. Костя страдальчески поморщился, поднял глаза на Фишу. – Пятерку дашь?

– Дам, – торжественно объявил Фиша. – Иди за клином.

Костя тяжело поднялся с досок.

– Пойдем, – сказал он Нуцо. – Сам все попрешь. Я – дед.