Светлые души :: Шукшин Василий Макарович
Страница: 2 из 3 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕЛюбовь моя, замок бессмертных веков 05.07.10 - 09:43 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
– Что правильно? – Продать овечку – Тебе хоть все продать! – Анна даже поморщилась. Михайло растерянно заморгал добрыми глазами. – Сама же говорит, елки зеленые! – Так я говорю, а ты пожалей. А то я – продать, и ты – продать. Ну и распродадим так все на свете! Михайло открыто залюбовался женой. – Какая ты у меня… головастая! Анна покраснела от похвалы. – Разглядел только… Из бани возвращались поздно. Уже стемнело. Михайло по дороге отстал. Анна с крыльца услышала, как скрипнула дверца кабины. – Миша! – Аиньки! Сейчас, Нюся, воду из радиатора спущу. – Замараешь белье-то! Михайло в ответ зазвякал гаечным ключом. – Миша! – Одну минуту, Нюся. – Я говорю, замараешь белье-то! – Я же не прижимаюсь к ней. Анна скинула с пробоя дверную цепочку и осталась ждать мужа на крыльце. Михайло, мелькая во тьме кальсонами, походил около машины, вздохнул, положил ключ на крыло, направился к избе. – Ну сделал? – Надо бы карбюратор посмотреть. Стрелять что-то начала. – Ты ее не целуешь случайно? Ведь за мной в женихах так не ухаживал, как за ней, черт ее надавал, проклятую! – рассердилась Анна. – Ну вот… При чем она здесь? – При том. Жизни никакой нету. В избе было чисто, тепло. На шестке весело гудел самовар. Михайло прилег на кровать; Анна собирала на стол ужин. Неслышно ходила по избе, носила бесконечные туески, кринки и рассказывала последние новости: – … Он уж было закрывать собрался магазин свой. А тот – то ли поджидал специально – тут и был! «Здрасти, – говорит, – я ревизор…» – Хэх! Ну? – Михайло слушал. – Ну тот туда-сюда – заегозил. Тыр-пыр – семь дыр, а выскочить некуда. Да. Хворым прикинулся… – А ревизор что? – А ревизор свое гнет: «Давайте делать ревизию». Опытный попался. – Тэк. Влопался, голубчик? – Всю ночь сидели. А утром нашего Ганю прямо из магазина да в КПЗ. – Сколько дали? – Еще не судили. Во вторник суд будет. А за ними давно уж народ замечал. Зоечка-то его последнее время в день по два раза переодевалась. Не знала, какое платье надеть. Как на пропасть! А сейчас ноет ходит: «Может, ошибка еще». Ошибка! Ганя ошибется! Михайло задумался о чем-то. За окнами стало светло: взошла луна. Где-то за деревней голосила поздняя гармонь. – Садись, Миша. Михайло задавил в пальцах окурок, скрипнул кроватью. – У нас одеяло какое-нибудь старое есть? – спросил он. – Зачем? – А в кузов постелить. Зерна много сыплется. – Что они, не могут вам брезенты выдать? – Их пока жареный петух не клюнет – не хватятся. Все обещают. – Завтра найдем чего-нибудь. Ужинали не торопясь, долго. Анна слазила в подпол, нацедила ковшик медовухи – для пробы. – Ну-ка, оцени. Михайло одним духом осушил ковш, отер губы и только после этого выдохнул: – Ох… хороша-а! – К празднику совсем дойдет. Ешь теперь. Прямо с лица весь опал. Ты шибко уж дурной, Миша, до работы. Нельзя так. Другие, посмотришь, гладкие приедут, как боровья… сытые – загляденье! А на тебя смотреть страшно. – Ничего-о, – гудел Михайло. – Как у вас тут? – Рожь сортируем. Пылища!.. Бери вон блинцы со сметанкой. Из новой пшеницы. Хлеба-то нынче сколько, Миша! Прямо страсть берет. Куда уж его столько! – Нужно. Весь СССР прокормить – это… одна шестая часть. – Ешь, ешь! Люблю смотреть, как ты ешь. Иной раз аж слезы наворачиваются почему-то. Михайло раскраснелся, глаза заискрились веселой лаской. Смотрел на жену, как будто хотел сказать ей что-то очень нежное. Но, видно, не находил нужного слова. Спать легли совсем поздно. В окна лился негреющий серебристый свет. На полу, в светлом квадрате, шевелилось темное кружево теней. Гармонь ушла на покой. Теперь только далеко в степи ровно, на одной ноте, гудел одинокий трактор. – Ночь-то! – восторженно прошептал Михайло. Анна, уже полусонная, пошевелилась. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|