Связка писем   ::   Джеймс Генри

Как нарочно, в произношении-то я всего сильнее; упомяни он о родах и идиомах, замечание его имело бы какой-нибудь смысл. Но у бедного папа совсем нет такта, и недостаток этот особенно резко обнаружился с тех пор, как он побывал в Европе. Как бы то ни было, он пробудет в отсутствии три месяца, и мы с мамой вздохнем свободнее, положение будет менее напряженное. Должна признаться, что нам дышится свободнее, чем я ожидала, в доме, где мы уже прожили с неделю. До нашего переезда я была убеждена, что дом этот окажется заведением самого низкого пошиба; но должна признаться, что в этом отношении приятно обманулась. Французы так умны, что умеют управлять даже подобным домом. Конечно, очень неприятно жить среди чужих, но так как, в сущности, не живи я у madame de Maison-Rouge, я не жила бы в Сен-Жерменском предместье.

Комнаты наши очень мило убраны, стол замечательно хорош. Мама находит все - дом и жильцов, нравы и обычаи очень забавными, но ее позабавить нетрудно. Что до меня, я, как тебе известно, требую одного: чтобы меня оставили в покое и не навязывали мне ничьего общества. Я никогда не чувствовала недостатка в обществе по своему вкусу, и не думаю, чтоб когда-нибудь ощутила его, пока в своем уме. Но, как я уже сказала, дом прекрасно поставлен, и мне удается делать, что хочу, - это, как ты знаешь, мое любимое занятие. У madame de Maison-Rouge бездна такта - гораздо больше, чем у бедного отца. Она - что здесь называют, une belle femme, т.е. высокая, некрасивая женщина, с претензиями. Одевается она отлично, говорить может обо всем, и хотя она очень хорошая копия с настоящей леди, но вечером, за обеденным столом, когда она улыбается и раскланивается при входе пансионеров, а сама все время глаз не спускает с блюд и слуг, я не могу ее видеть, чтоб не вспомнить какую-нибудь dame de comptoir[*приказчица (франц.)], красующуюся в углу магазина или ресторана. Я уверена, что, несмотря на свое звучное имя, она некогда была dame de comptoir. Я также уверена, что, несмотря на свои улыбки и на любезности, которые она расточает всем и каждому, она всех нас ненавидит и готова была бы нас убить. Она суровая, умная француженка, которой хотелось бы веселиться и наслаждаться Парижем, и ей, должно быть, тоска смертная проводить все свое время среди глупых англичан, которые бормочут ей нескладные французские фразы. Когда-нибудь она отравит суп или красное вино; но надеюсь, что это случится после нашего с мамой отъезда. У нее две дочери, которые, хотя одна положительно хорошенькая, - бледные копии с матери.

Остальное "семейство" состоит, главным образом, из наших возлюбленных соотечественников и еще более возлюбленных англичан. Здесь имеется англичанин с сестрою, они, кажется, довольно милые люди. Он замечательно красив, но страшно ломается и принимает крайне покровительственный тон, в особенности по отношению к нам, американцам; надеюсь, что мне скоро представится случай хорошенько отделать его. Сестра его - прехорошенькая и, кажется, очень милая, но по туалету она воплощенная Британия. У нас есть также очень любезный француз, - маленького роста, - французы, когда они милы, обыкновенно очаровательны, и немец, довольно высокий, белокурый, похожий на большого белого быка; да двое американцев, кроме нас с матерью. Один из них, молодой человек из Бостона - с эстетическими наклонностями, который толкует о том, что сегодня: настоящий день во вкусе Corot[*Камиль Каро - французский пейзажист (1796-1875)] и пр. Другая - молодая особа, девушка, существо женского пола, право не знаю, как назвать ее, - из Вермонта или Миннесоты, или другой какой-нибудь местности в том же роде. Эта молодая особа - самый необыкновенный экземпляр безыскусстного янкеизма, какой я когда-либо встречала; она положительно ужасна. Три раза была у Clementine из-за твоей юбки, и пр.