Вояж с восточным ароматом   ::   Серова Марина

— Но, Николай Иванович, основные решения принимает Савельев, — пытался оправдываться Челидзе. — Если он скажет, что нападающего, например, продаем, я ничего не могу сказать…

— Какого нападающего? — вдруг с угрозой в голосе произнес тренер. — Ромку Гладышева? Р-ромку не отдам! Так и знайте — не отдам! Кого я тренировать буду? Тыкву-мыкву с пальмы? Пляжника-бабника этого из Бразилии? А ты знаешь, когда мы с «Барселоной» играли, у меня в составе только русские парни были! Только русские! И мы их сделали! Ну, почти… сделали. В Москве нам гол не засчитали чистый! А в Испании забили из вне игры — и ничего, прошло все. А меня оштрафовали за то, что я судилу этого, чеха гребаного, педиком обозвал. И еще шестьдесят восьмой год ему припомнил. А все почему? А потому, что нас в Европе не уважают. За людей не считают.

— Да, это верно, — поддакнул Челидзе.

— И здесь не уважают, — продолжил изливать душу Стаканыч. — Вот мне, например, из «Восхода» тренер встретился и говорит — не выйдете, говорит, вы в высшую лигу никогда! Я аж застыл на месте с открытым ртом. Это еще почему… мы… не выйдем, спрашиваю. А он говорит — потому что… потому… оканчивается сами знаете на что… Короче, не дадут вам этого сделать ни хрена. Я говорю — это еще почему? А он мне — это вопрос не к нам.

— Ну, правильно сказал, — согласился Челидзе.

— А к кому вопрос? К тебе, Олег Амвросич, к тебе! И к Савельеву! И к губернатору вашему! Думаешь, я не знаю, что вы сдали тот матч по осени, чтобы спецом в высшую лигу не выходить, а деньги присвоить?

— Николай Иваныч, ну что вы в самом деле? — Челидзе начал раздражаться.

— А ничего! — оборвал его тренер. — Ты знай, что я во второй лиге тренировать никого не буду. Вылетать туда — не в моих правилах. Так что надо покупать нужных игроков, нужных. И в премьер-лигу выходить, и в зону УЕФА, и в еврокубках играть, и в Лиге чемпионов! Вот мы с «Барселоной» играли…

— Николай Иваныч, нам бы сейчас в премьер-лигу выйти!

— Если игроки будут нормальными, выйдем! Я же говорю — с «Барселоной» играли, а «Восходы» всякие мы вообще в бараний рог согнем! Правильно я говорю?

Челидзе молчал.

— Правильно я говорю? — повторил свой вопрос тренер.

— Правильно, — наконец ответил Олег Амвросиевич и почти неслышно сказал: — Все, Николай Иваныч, отдыхай, я тоже пойду.

— А вот отдыхать нам сейчас нечего. Нам нужно работать. Работать, работать… и… р-работать, — заплетающимся языком выговорил главный тренер.

После небольшой паузы я вдруг услышала какой-то слабый треск и удивленный, возмущенный возглас Челидзе:

— Да ты мне рубашку порвал!

— Рубашка — ерунда.

— Это для тебя ерунда, а для меня… Напился — лежи! Чего меня барселонами всякими грузишь?

— Я гружу? — возмутился Стаканыч. — Да что ты знаешь о барселонах? Ни хрена ты не знаешь!

— Слушай, иди спи уже, достал ты меня!

И из комнаты послышалась возня. А после этого стук упавшего на пол тела. «Что ж, пора вмешиваться», — подумала я.

Выходя из номера, я услышала истошный крик Стаканыча:

— Я тебе сейчас башку сверну так, что ты у меня до конца жизни дергать ей будешь, со всеми деревьями здороваться, сволочь! — орал он.

Я рывком открыла дверь соседнего номера.

— Да что здесь происходит, черт возьми?

Посреди номера стоял растерянный коммерческий директор, а тренер Стаканыч ползал на карачках по номеру.

— Совсем уже! Черт знает что, а не футбольный клуб! — возмущался Челидзе.

— Ты меня толкнул, да? — ползая, угрожающе шипел Стаканыч. — А я вот тебя знаешь как толкну. Ты не знаешь еще!

— Вы его толкнули? — спросила я у Челидзе.

— Ну да, он мне не давал уйти, рубашку вот мне порвал! Оцарапал лицо. Безобразно просто!

В этот момент Стаканыч поднялся и, пошатываясь, замахнулся на Челидзе. Тот ахнул и отпрянул в сторону.