Тахана мерказит (Главный автовокзал)   ::   Каледин Сергей

Из толпы выпростался запыхавшийся лысый бородатый мужик лет сорока пяти в толстых очках. На груди у него висела табличка: «Встречаю Васина Петра Ивановича». Петр Иванович никогда еще не видел свою фамилию, написанную такими большими буквами.

– С приездом, Петр Иванович! – Лысый без разговоров перехватил у него чемодан с электричеством и, к немалому удивлению Петра Ивановича, не помер тут же на месте. Похилился малость, но попер без особой натуги.

– Может, тележку взять? – предложил Петр Иванович.

– У меня машина рядом, метров триста.

«Дает еврей!» – улыбнулся Петр Иванович, и настроение у него пошло на поправку. Он кивнул на окружающую среду:

– Тель-Авив?

– Он самый. Не люблю, Жлобский город. На Бескудниково похоже. Иерусалим увидите, это да!

В зарубежной машине, иномарке, сидела баба, помоложе лысого, но тоже в очках, правда, не таких толстых. Малость вислоносая.

– Алка, жена моя, – сказал лысый и только сунул гостю вялую руку. – Миша. По-здешнему, Моше. Так ведь и она по-тутошнему не Алка…

– А чего, Алла – очень красивое имя, – сказал Петр Иванович, загружая чемоданы в багажник. – Вот Пугачева Алла Борисовна…

– Петр Иванович, – перебил гостя лысый, – тут вот какие у нас осложнения, не знаю, говорила вам Ирина Васильевна, Наум бен Арон, ну, в смысле Наум Аронович, он… болен. Сейчас ему хуже, положили в больницу. Остановитесь пока у нас, потом разберемся. Алка, падла невеселая моя, врубай, поехали! Кушать хочется.

Алка устало улыбнулась. Петр Иванович сразу просек, что балабона своего она любит.

– Курить можно?

– У нас все можно. Алка, включи мазган. Он же кондици

– А разве жарко? – искренне удивился Петр Иванович Алка взглянула на него с такой страдальческой завистью что ему стало неловко: – Припекает вообще-то… Как в Сочах.

– Мишке вот жара хоть бы что, – вздохнула Алка, выруливая на шоссе.

– А я помираю. С мая по сентябрь ни одного дождя.

– Полукровка, одно слово. Лучше скажи, пожрать приготовила? Алкоголь есть в доме?.. Молчит, зараза. Значит пусто.

Петр Иванович деликатно перевел тему.

– Природа здесь как в Крыму непосредственно?..

– Какое! Там рай! Алка сама Ялты кстати, я ее там на пляже отловил…

– Ну вот же – вроде пальмы?..

– Так не росло ж ничего! Посадили. Ничего не было – каменная пустыня… На севере в Галилее получше, Алка, ты мне не ответила на поставленный вопрос: есть в доме жрачка с питьем или нет?

– Я ж сутки дежурила, – уныло отозвалась Алка. – Но отвлекай меня, а то врежусь. Я работаю, понимаешь?

– Она работает, а я?

– Тоже мне работа!.. Сидит до двух в университете, с девками треплется!..

– Это – да, – скромно подтвердил Мишка, кивая лысой головой. – Очень девок люблю. И они меня, отдать должное, тоже.

– С такой-то лысиной? – усмехнулась Алка.

– Борода компенсирует. И вообще: укороти метлу, женщина, следи за базаром.

Петр Иванович приятно оторопел, уж больно лексикон знакомый. И вопросительно взглянул на Алку.

– Да не сидел он, не сидел! – засмеялась она. – Он просто книгу пишет по бандитскому языку, по жаргону.

– И, между прочим, спецкурс веду в Иерусалимском университете, прошу не забывать.

– А кому ж ты его ведешь, этот курс? – поинтересовался Петр Иванович, само собой перейдя на «ты».

– Студентам-славистам. Они русский язык всесторонне знать должны. Алка, у нас газета есть? Когда сегодня звезда взойдет?

Алка достала бардачка газету и, не оборачиваясь, протянула мужу. Мишка зашуршал бумагой.

– Та-ак… можно не спешить. Звезда сегодня в семнадцать тридцать две. А сейчас семнадцать тридцать семь. Всё! Спасибо тебе, золотушница моя. Поясняю гостю наши туземные порядки. Вы, Петр Иванович, попали в гости к мудакам. До завтрашнего вечера все магазины закрыты.