Война в Зазеркалье   ::   Ле Карре Джон

Вдруг в горле стало сухо: деньги, где деньги?

– Поищите в другом кармане, – посоветовал Лансен.

Тэйлор отдал ему конверт.

– Будут неприятности из-за этого? Из-за МИГов?

Лансен пожал плечами:

– Едва ли, прежде со мной такого не случалось, Один раз мне поверят; поверят, что из-за погоды. Я сошел с курса примерно на полпути. Наземное управление могло ошибиться. Это бывает при передаче данных.

– А штурман? А остальные в экипаже? Они-то что думают?

– Это мое дело, – раздраженно сказал Лансен. – Передайте Лондону: все кончено.

Тэйлор озабоченно посмотрел на него.

– Вы просто расстроены, – сказал он, – от нервного напряжения.

– Пошел к .черту, – тихо сказал Лансен. – Пошел к чертям собачьим.

Он отвернулся, положил монету на стойку и большими шагами вышел из бара, небрежно сунув в карман плаща продолговатый светло-коричневый конверт, в котором были деньги.

Почти сразу за ним вышел Тэйлор. Бармен видел, как он толкнул дверь и исчез на ступеньках, ведущих вниз. Очень неприятный человек, размышлял он; но, в сущности, ему никогда не нравились англичане.

* * *

Тэйлор решил поначалу, что не будет брать такси до гостиницы. Можно было туда дойти за десять минут и чуть-чуть сэкономить на командировочных. Дежурная по аэропорту кивнула ему, когда он проходил к главному входу. Зал прилета был отделан деревом, с пола поднимались потоки теплого воздуха. Тэйлор шагнул наружу. Холодный ветер пронзил его сквозь одежду; незащищенное лицо быстро онемело. Он передумал и торопливо огляделся в поисках такси. Он был пьян. Вдруг поднял, что опьянел от свежего воздуха. Стоянка пустовала. Впереди на дороге, ярдах в пятидесяти, стоял старый «ситроэн» с работающим двигателем. «И печку небось включил, черт везучий», –. подумал Тэйлор и поспешил вернуться назад.

– Я хочу взять такси, – сказал он дежурной. – Вы не знаете, как это сделать? – Он очень надеялся, что выглядит еще прилично. Что за безумие столько пить. Не надо было принимать угощение от Лансена.

Она покачала головой.

– Все машины увезли детей, – сказала она. – По шестеро в каждой. Это был последний самолет сегодня. Зимой здесь мало такси. – Она улыбнулась. – Очень маленький аэропорт.

– А вон там на дороге, такая старая машина. Это не такси? – Он говорил невнятно.

Она подошла к дверям и посмотрела. У нее была отработанная, на вид естественная походка, невольно привлекающая мужское внимание.

– Я не вижу никакой машины, – сказала она.

Тэйлор смотрел в сторону.

– Там был старый «ситроэн». С включенными фарами. Наверное, уехал. Я просто спросил. – Боже, машина проехала рядом, а он не слышал.

– Все такси – «вольво», – заметила девушка. – Может, одно из них вернется, когда отвезет детей. Почему вам не пойти выпить?

– Бар закрыт, – раздраженно сказал Тэйлор. – Бармен ушел домой.

– Вы, наверно, остановились в гостинице при аэропорте?

– Да, в Регине. Вообще говоря, у меня мало времени. – Он почувствовал себя лучше. – Я жду звонка из Лондона.

Она с сомнением посмотрела на его плащ из грубой непромокаемой ткани.

– Вы могли бы пойти пешком, – предложила она. – Это десять минут, по дороге все прямо. Багаж вам могут прислать потом.

Тэйлор взглянул на часы, вновь описав полукруг рукой:

– Багаж уже в гостинице. Я приехал утром.

У yего было такое измятое, озабоченное лицо, какое можно увидеть только у эстрадного актера, притом бесконечно печальное; лицо, на котором глаза бледнее кожи и морщины сходятся у ноздрей. Вероятно, зная об этом, Тэйлор, отрастил пошленькие усики, которые не скрывали недостатков его лица, а, напротив, усугубляли их. В конечном счете его облик вызывал недоверие нt оттого, что он был мошенник, а именно потому, что не умел обманывать.