Тень Курска, или Правды не узнает никто   ::   Переяслов Николай

Эта неопределенность, точно бревно поперек дороги, так и не давала мне сделать решающий шаг к нашему окончательному сближению. Я тяготился неясностью, и хотя страстно желал повторения ночного эксперимента, чувствовал себя все время скованным, не знал, как себя вести, о чем говорить и, главное, что позволить себе в обращении с подругой, а оттого ходил все время мрачный и обиженный, и наш (так толком и не завязавшийся) роман как-то сам собою разваливался.

Но вот что касается Ленки, то здесь все обстояло совершенно иначе. Познакомились мы с ней ещё в детском саду, расположенном неподалеку от станции метро "Водный стадион", и целый год воспитательницы и нянечки говорили про нас не иначе как "жених и невеста". Мы и вправду так сильно с ней сдружились, что, расставаясь перед выходными, она спрашивала:

- А ты не станешь гулять до понедельника с другой девочкой?

- Не-е-е, ну их, - изо всей силы тряс я из стороны в сторону головой и в свою очередь выяснял: - А ты меня будешь ждать, если я вдруг съем на улице сосульку и заболею ангиной?

- Ну, конечно, - уверяла она.

- А если я надолго заболею? - не унимался я. - На две недели?

- Да хоть на полгода! - успокаивала она. - Но лучше все-таки ешь не сосульку, а конфету, - и совала мне в руку какую-нибудь из завалявшихся в её карманах карамелек.

Но однажды сложилось так, что я не вернулся в свою группу ни после выходных, ни через две недели, ни через полгода, ни до самого окончания садика. Дело в том, что наша пятиэтажка неподалеку от станции метро "Водный стадион" попала под план сноса, и родителям предоставили квартиру в новом доме аж на бульваре Яна Райниса - причем я узнал обо всем этом только когда меня провезли через всю Москву на метро и троллейбусе, а затем ввели в новую квартиру и сказали:

- Вот, здесь мы теперь и будем жить. У тебя будет даже своя собственная комната. Правда, хорошо?..

Я прошелся по всем трем комнатам, оглядел просторную кухню, туалет и ванную. Квартира была, без сомнения, намного лучше нашей прежней. К тому же из моего окна можно было следить, как по обеим сторонам густого, как настоящая роща, бульвара пробегают голубые и красные троллейбусы.

- А как же я буду отсюда ездить в свой садик? - спросил я, вспомнив полуторачасовую поездку через весь город.

- А зачем тебе в него ездить? Ты пойдешь в другой, здесь есть поблизости, папа уже обо всем договорился.

- Надолго? - уточнил я.

- До школы, - пожала плечами мама.

- Значит, я не вернусь в свой старый садик и через полгода?

- Здесь ничуть не хуже, чем в старом. К тому же, тебе осталось ходить в него меньше года, ты уже почти школьник, - закрыла тему мама, и я понял, что даже если Ленка выполнит свое обещание и прождет меня полгода, то мы с ней больше уже все равно никогда не увидимся, и тихонько заплакал.

Не знаю, может, это кому-нибудь и покажется надуманным, но несмотря на то, что это произошло в весьма раннем возрасте, мы с ней практически ничего из этой истории не забыли и узнали друг друга сразу, едва только увиделись на межрайонных школьных соревнованиях по волейболу, хотя к тому времени уже и миновало лет десять. Ну да - я тогда как раз заканчивал девятый класс и начинал подумывать о журналистской карьере. Собственно, и на этих-то соревнованиях я присутствовал не как игрок своей школьной сборной, а именно как спортивный обозреватель, явившийся на матч, чтобы написать о нем репортаж в стенгазету. А вот Ленка приехала сюда в составе своей волейбольной команды - я увидел её одетой в выцветшую желтую футболку, под которой отчетливо угадывались небольшие кругленькие груди, и в белые спортивные трусики с голубыми полосками по бокам.