Тень орла   ::   Перес-Реверте Артуро

Аннотация: Артуро Перес-Реверте (р. 1951) — современный испанский писатель, блестящий знаток истории и искусства, мастер изящной словесности, завоевавший сердца читателей романами с захватывающей интригой. Его проза филигранна, темы и повороты сюжетов неожиданны. Загадки прошлых веков и таинственные преступления соседствуют в них с актуальными проблемами современности.

История испанского батальона 326-го линейного пехотного полка Наполеоновской армии, тщетно пытавшегося перейти на сторону русских под Москвой, — книга, в которой мастерски смешаны эпохи и стили, фарс и высокая трагедия. Никогда война не выглядела таким абсурдом.

Повесть «Тень орла» — впервые на русском языке.

---------------------------------------------

Артуро Перес-Реверте

Тень орла

Фернандо Лабахосу, который был моим другом, а генералом не стал.

И памяти капрала Белали Ульд Марабби, павшего в сражении при Уад-Ашраме в 1976 году.

I

Правый фланг

Он стоит на вершине холма, а в отдалении горит Сбодуново. Он стоит на вершине холма, маленький такой, в сером сюртуке, вжимая в орбиту глаза подзорную трубу, и бранится сквозь зубы — дым застилает ему происходящее на правом фланге.

Ну, точно такой, как на раскрашенных гравюрах, черт его знает до чего бестрепетный и невозмутимый и, не оборачиваясь, вполголоса отдает приказы, а его пестрая, раззолоченная свита — все эти маршалы, секретари, адъютанты, ординарцы, — почтительно склонясь, ловит каждое слово, долетающее из-под низко надвинутой треуголки. «Слушаю, ваше величество», «Сию минуту, ваше величество», «Будет исполнено, ваше величество».

И торопливо заносят слова эти на бумагу, а верховые ординарцы только стискивают челюсти, туго охваченные подбородником мехового кивера, и мысленно осеняют себя крестным знамением, прежде чем дать коню шпоры и сломя голову ринуться вниз по склону, чтобы в дыму и пламени разрывов доставить приказ — если не убьют по дороге — в полки передовой линии. В спешке приказы эти нацарапывались коряво, ни пса не разберешь, так что половина выполнялась ровно наоборот, и в таких вот обстоятельствах взошло для нас в тот день солнце. Ну, стало быть, он — на вершине холма, как в центре вселенной, а внизу, колыша знаменами всех размеров и цветов, проходим мы.

Le Petit Caporal, «маленький капрал», называли его ветераны старой гвардии. Но у нас в ходу были другие клички — Подлючий Недомерок, например, или как-нибудь еще похлеще.

Вот он сунул трубу маршалу Бутону — тот с масленой улыбкой неотступно, как пришитый, следует за ним всегда и повсюду, с одинаковым рвением разворачивает перед ним карту, подает табакерку и без малейшего смущения приводит на бивуаках роскошных девок — и, хотя из-за грома канонады не разобрать ни слова, понятно, что загнул на родном наречии в три господа мать.

— Может мне кто-нибудь объяснить, — обернулся он к свите, и, как всякий раз, когда ему что-то не в жилу, глазища эти его полыхнули на бледном пухлом лице не хуже раскаленных углей. — Что за дьявольщина творится на правом фланге?

Одни маршалы с искренней или наигранной озабоченностью уставились на карту. Другие, самые тертые, поднесли ладонь к уху — не расслышали, мол, вопрос из-за пальбы. Наконец выступил вперед полковник конных егерей — молодой, с длинными бакенбардами — ускакал и вскоре вернулся: глаза, как плошки, кивер сорван осколком, зеленый мундир в клочья, но сам более-менее цел и невредим. Он то и дело ошалело похлопывал себя по закопченным от порохового дыма щекам, будто не верил, что остался жив.

— Продвижение наших войск несколько замедлилось, ваше величество.

Это ж надо так изящно выразиться.