Теплые острова в холодном море   ::   Варламов Алексей Николаевич

Макаров ходил вслед за восторженным Сережей по кораблю, объяснял сыну названия и назначение тех судовых приспособлений, о которых имел представление, и умалчивал о неизвестных, и умный мальчик с оттопыренными ушами, шевеля губами, новые, волшебные слова повторял и запоминал. Вода текла совсем близко, и взрослый человек изо всех сил сжимал детскую руку, не в состоянии отогнать страшное видение, как сын перегибается через поручни и падает за борт, - а мальчик снова сделался беспечен и весел, точно и не было долгих часов ожидания катера и посадки.

У кого-то из пассажиров оказалась подзорная труба, в которую все по очереди смотрели на скалистые, поросшие лишайником и мхом пустынные острова, на одинокий дом на одном из них, там находилась либо метеостанция, либо жил человек, присматривающий за навигационными знаками; мелькнула среди волн черная голова тюленя, он некоторое время провожал судно, а потом исчез под водой, и уже через час пути впереди на дрожащей линии горизонта в сизой дымке показалась узкая и длинная, неровная полоска суши, и повеселевший, просветленный Поддубный благоговейно произнес ее схожее с птичьим название.

Павел видел, как радуется его друг тому, что снова здесь, никуда не исчез большой остров, возвышается в его северной части одинокая гора и храм с маяком на ней, виднеется издалека белое пятнышко монастыря. Общительный Илья показывал вдаль рукой, что-то объяснял другим туристам, разговорился с одним из матросов, азербайджанцем, уже четырнадцать лет живущим в поселке у монастыря, потом познакомился с седовласым мужчиной, как оказалось, инженером-связистом, на которого наорал капитан, и его красивой, спокойной женой. Макарову была понятна и приятна эта чистосердечная, детская радость, он тоже участвовал в общем разговоре, рассматривал топографическую карту, которая имелась у запасливого человека, ехавшего на острова в командировку, потому что там планировалось установить релейную станцию, вдавался в технологические подробности и с удовольствием снова выслушал рассказ своего более опытного товарища про его юношеские путешествия по лесным дорогам большого острова, и только усилившееся недомогание мешало этой радости полностью отдаться.

Чем ближе они подплывали к монастырю, тем хуже ему становилось, он был тепло одет, но все равно пробирал озноб, хотелось лечь; он закурил было сигарету, однако от табака стало только хуже, и Макаров торопливо бросил длинный бычок в тяжелую воду. "Печак" продвигался очень медленно, и к середине пути несчастному пассажиру стало так нехорошо, что вместе с упирающимся сыном он зашел в небольшой салон в передней части судна, под капитанской рубкой, куда еще во время стоянки музейного катера в Рабочеостровске набилось человек десять местных жителей, совсем неохочих до рассматривания красот Белого моря. Разговоры их были обыденны и просты - о том, что зимою вокруг острова бывает припай, а на Заяцких островах поселился в прошлом году неизвестно откуда взявшийся - не иначе как приплыл весной на льдине с кемского берега - волк, что на большом круге нынче совсем немного черники и не удалась сей год картошка.