Тереза Батиста, Сладкий Мед и Отвага   ::   Амаду Жоржи

Один из посетителей, взобравшись на стол и размахивая двадцатью крузейрами [14] , кричит:

– Ставлю на девушку, кто принимает вызов?

Терезе удалось схватить верзилу за редкие волосы и вырвать клок. Верзила пытается схватить ее и своим железным кулаком выбить еще один зуб, но Тереза, легкая и ловкая, увертывается, прыгает, выделывает удивительные танцевальные па, плюет, плюет в его лицо, ловя удобный момент нанести удар в пах.

Присутствующие окружили своеобразный ринг, желая насладиться захватывающим зрелищем и следя за каждым броском отважной девушки, но не торопясь на кого-либо ставить.

Неожиданно объявившийся подвыпивший кабокло, мускулистый, загорелый, с задубевшей под морским ветром кожей, присмотревшись к броскам Терезы, вдруг заметил во всеуслышание:

– Пресвятая Дева Мария, да ловчее этой драчуньи я сроду не видел.

В этот момент появились привлеченные шумом полицейские, они тут же узнали Либорио и его дружков, однако, подняв дубинки, двинулись к Терезе с явным намерением проучить ее.

– Я иду, Янсан [15] ! – испустил воинственный клич кабокло, сам не ведая, почему назвал именем бесстрашной богини Терезу, то ли тем самым стараясь подбодрить её, то ли желая оповестить саму богиню Янсан о том, что в драку вступает Жануарио Жереба – её оган [16] на кандомбле Огуна.

Очень красиво вступил он в драку – оба полицейских разлетелись в разные стороны, а дружков верзилы, которые уже было собирались вытереть подошвы ботинок о физиономию поэта Жозе Сарайвы, хилого, со впалой грудью, но отважного, который безмолвно лежал на полу, отбросил, точно обрушившийся на них вихрь, ураган, поставил поэта на ноги и опять бросился в драку. Тут снова вступили в схватку полицейские.

Один из дружков Либорио выхватил револьвер, угрожая выстрелить. В этот самый момент погас свет. Последнее, что можно было видеть, – эту Лулу Сантоса с сигарой во рту, он крутил над головой одним костылем, опираясь на другой, чтобы не потерять равновесия. И вдруг послышался вопль Либорио. Это Тереза наконец попала ногой в намеченную цель.

Дебюта Королевы самбы в тот вечер, как видите, не состоялось, но появление Терезы Батисты на подмостках Аракажу было незабываемым. Хирург-дантист Жамил Нажар, тот, что ставил в разгар драки двадцать крузейро на Терезу, ничего не взял с нее за золотой зуб, с таким искусством вставленный в её верхнюю челюсть, куда пришелся удар железного кулака Либорио, разбившего ей губу. Да если бы дантист и попросил вознаграждения, то, уж конечно, не деньгами, нет!



4



Флори навел порядок в своем заведении, но объ­явить день нового дебюта Терезы Батисты, ожидаемого теперь с таким нетерпением, не мог: все зависело от хирурга-дантиста. Дантист Нажар работал на совесть: «Любая работа с золотом, большая или маленькая, мой дорогой Хвастун, требует терпения и искусства, опыта и времени, тем более золотой зуб, который украсит божественный рот, это нельзя делать в спешке и кое-как, это работа тонкая и искусная». Но Флори торопил его: «Понимаю твою щепетильность в работе, доктор, но ты всё-таки поторапливайся, не тяни, пожалуйста». Поторапливался и сам Флори, готовя новый дебют Терезы.

На каждом углу площади Фаусто Кардозо, где находится дворец правительства штата, красочные афиши возвещали о том, что очень скоро в кабаре «Веселый Париж» состоится выступление Блистательной Императрицы самбы, самбы из самб, Чуда бразильской самбы, Самбистки номер Один Бразилии; всё это было изрядным преувеличением, но, по мнению Флори, вполне соответствующим физическим данным восходящей звезды. В списке многочисленных поклонников новой звезды имя хозяина кабаре, естественно, должно было стоять первым, предворять адвоката, дантиста, поэта и художника, во всяком случае, потому, что он понес боль­шой ущерб, покрывая расходы дебюта, не состоявше­гося ранее, но принесшего ему славу.

У всех голова шла кругом.