Торжество метафизики :: Лимонов Эдуард
Страница: 89 из 90 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕРазвратница! Как ты влечёшь к себе, как манишь, как изощрённо соблазняешь, 19.08.10 - 14:53 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
За столько лет ночных дежурств он воспринимает каждого из нас на звук, у каждого есть его звуковой портрет, манера открывать и закрывать две двери: одну из спалки в коридор, другую в туалет… В туалете журчит вода, словно на том свете качается в углу фигура осужденного… Отлив, споласкиваю руки, пью воду из струи. Иду обратно. Барс, дежурный ночи, все так же сидит, из-за его спины в открытую дверь дует ветром и слышен шум дождя. «Дождь?» – спрашиваю я, не замедляя шагов. «Дождь», – отвечает он. Я ложусь в свою койку, металлический гамак на самом деле, до такой степени растянута ее пружинная сетка, чуть не достает до полу. Рядом, накрытый серым одеялом с головой, молчаливо лежит Варавкин.
Утром, как каждый понедельник, выносим матрасы и тумбочки в локалку. Я не знаю, выносить ли мне мое добро, но делаю все как всегда. Матрас, тумбочки и баул. – А ты что, не освобождаешься? – спрашивает похожий на хомячка молодой зэк, музыкант из девятого. – Не уверен, – отвечаю я. Зарядка… Все тот же голос неизвестного осужденного, заезженный, понять ничего невозможно. Смысл не важен, важна традиция. Старательно приседаю, наклоны вбок, ноги шире плеч, бег на месте… В столовую: каша, вареная килька, чай. Пью чай с хлебом. На кильку смотреть невозможно, горячая и распаренная, она еще и воняет кислым мокрым бельем. Развод на промзону… «Прощание славянки»… Трубы, опутавшие тела осужденных музыкантов 13-го отряда. Солнце, ориентируясь на трубы, появилось и давай отражаться во все стороны. – Ну что, уйдешь сегодня? – спрашивает Вася Оглы и, сориентировавшись с моей физиономией, добавляет: – Как думаешь? – Скорее да, чем нет. Вася смотрит на меня снисходительным взглядом цыгана, обнаружившего качество в человеке, не принадлежащем к избранному племени ромале, «ромейцев», «румейцев», так называли себя, кстати, византийцы, а их так называли крестоносцы. Появляется Антон. – Эдуард, иди с Сафаром, он тебя в баню отведет. Помоешься там спокойно один. Мы договорились с завхозом бани. Али-Паша, сопя, большим слоном идет рядом по Via Dolorosa . На посту №4 козел спрашивает: – Куда идете? – Мыться веду его. Освобождается он. – Базара нет! – говорит козел. Сафар вводит меня в баню. Там никого. Два добрых пацана, готовых на тебя хоть всю воду извести, раз завхоз повелел. – Я пошел, мне краснобирочников вести к оперативникам. Я тебя минут через сорок приду заберу. Мойся, не торопись. – Сафар Али-Паша удаляется. – А времени сколько? – спрашиваю осужденного банщика – пацана в халате. – Часы над тобой. Действительно, часы висят надо мной на стене из деревянных планок. На часах 8.30. Снимаю одежду. Иду, следуя за пацаном в халате, в мойки. Их три зала по меньшей мере. Один, в сущности, изогнутой буквой «Г». – Где мыться-то хочешь? – спросил пацан. – Где можно. – Везде можно. – Тогда в душе. Иду к душам. Выкладываю из пакета принадлежности. Мыло, шампунь. Мочалку. Открываю воду. Вода холодная. – Сейчас постепенно вода будет теплее. Я только включил. Не торопись. – Пацан уходит. Напеваю что-то, намыливаюсь. Вода теплеет. Намыливаю голову. Обнаруживаю, что пою по-французски услышанный году в 1982-м на rue des Ecouffes в Париже в 6 часов утра дуэт. Дело было зимой. Раввин из синагоги напротив моих окон шел открывать синагогу и встретил консьержку мадам Сафарьян, армянку. И они запели в темноте, как в оперетте: Tout va très bien madame la marquise Tout va très bien, tout va très bien! Все хорошо, одним словом. Конюшни сгорели, умер маркиз, замок сгорел, а так все хорошо. «A part àça» – помимо этого. Мылом трусь, а глаза закрыты, так как голова еще намылена, пусть шампунь разъест грязь. – Эдик! Эдик! Пойдем! Пойдем быстрее! На воле домоешься. Освобождают тебя. К Хозяину требуют! – Открываю глаза. Передо мной стоит бригадир 51-й бригады Солдатов. И весь трясется даже. – Быстрей, выходи!… Хозяин!… Там журналистов уже понаехало! Смываю мыло. Влезаю в брюки зэковские. Мокрыми ногами в носки. В туфли. Пакет. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|