Трое на четырех колесах   ::   Джером Клапка Джером

Он спокойно уложил весь вынутый товар в картонки, поставил их на полки, вышел в маленькую гостиную за магазином и запер дверь.

- Что же это он не возвращается! - заметила барышня после того, как мы несколько минут просидели в ожидании. Ее тон выражал большое нетерпение, но ни вопроса, ни недоумения в нем не было.

- Я не думаю, чтобы он возвратился, - отвечал я.

- Почему? - спросила она в большом удивлении.

- Мне кажется, вы ему надоели. По всей вероятности он сидит теперь за этими дверьми с газетой и трубкой в зубах.

- Вот чудак! Я таких купцов никогда не видала! - воскликнула с негодованием моя знакомая, собирая свои пакеты и выходя из лавки.

- У них такой обычай: если вам вещи нравятся, покупайте, а если не нравятся, то они предпочитают не заниматься лишним разговором.

В другой раз я слышал в курительной комнате немецкой гостиницы рассказ англичанина, который я на его месте оставил бы про себя.

- Нечего и стараться, - трещал маленький англичанин, - сконфузить немца! Да они и дела не понимают. Вот здесь, на площади, я увидел в окне старинное издание "Разбойников"; вхожу и спрашиваю цену. За конторкой сидит с газетой какой-то несимпатичный старикашка.

- Двадцать пять марок, - говорит, и продолжает читать.

Я ему говорю, что видел несколько дней тому назад лучший экземпляр и всего за двадцать марок. (Известное дело, ведь всегда так разговаривают, когда покупают.) А он спрашивает:

- Где?

- В Лейпциге, - говорю.

Тогда он, представьте себе, спокойно советует мне ехать в Лейпциг и купить там книжку! Ну я, конечно, не обращаю внимания и спрашиваю, за сколько он уступит свой экземпляр.

- Я уже вам сказал, - говорит, - за двадцать пять марок. - Удивительно несимпатичный человек!

- За это не стоит платить таких денег, - говорю я.

- А разве я сказал вам, что стоит? - так и брякнул, представьте себе!

- Десять марок хотите?..

Тут он встал. Я думал, он выходит из-за прилавка, чтобы достать книгу, а он, оказывается, прямо подошел ко мне - огромный мужчина!, - поднял меня за плечи и выставил на улицу! И ничего не сказал, только дверь захлопнул. Я никогда в жизни не был так поражен.

- Может быть, книжка стоила двадцати пяти марок? - заметил я.

- Конечно, стоила! Очень даже стоила! - отвечал маленький англичанин. Но что же это за понятие о торговле?!

Если немецкий характер когда-нибудь переменится, то только благодаря немецкой женщине. Сама она быстро изменяется - как говорится, идет вперед. Десять лет тому назад ни одна немка, которой была дорога добрая слава и надежда выйти замуж, не посмела бы сесть на велосипед; теперь же они разъезжают по стране тысячами; старики при виде их качают головами, но молодые люди догоняют на своих велосипедах и едут рядом. Еще недавно катанье на коньках признавалось достаточно женственным только в том случае, если девушка беспомощно висела на руке своего родственника мужского пола, теперь же она самостоятельно выписывает восьмерки в углу пруда целыми часами, пока не придет на помощь какой-нибудь юноша. Она и в лаун-теннис теперь играет, и я даже наблюдал однажды - с безопасной позиции, - как девушка правила лошадьми в двухколесном экипаже.

Она всегда хорошо образована; в восемнадцать лет она владеет двумя или тремя языками и уже забыла больше, чем английская женщина когда-либо знала. Тем не менее образование немкам впрок не идет: выйдя замуж, она спешит освободить ум от лишнего балласта и предается кухне, где собственноручно изготовляет плохие кушанья.

Но предположим, ее осенит догадка, что женщине незачем посвящать себя всецело кухне, как мужчине незачем превращаться в деловую машину. Предположим, что она захочет принять участие в общественной жизни своей страны!.. О, тогда ее влияние, как здорового и разумного друга, будет огромно и прочно.