Тропа ведет в горы   ::   Аббасзаде Гусейн

Фарид поднялся по склону и вошел в старые железные ворота. Он ожидал увидеть здесь на могильных плитах даты, свидетельствующие о долголетии бозъяльских жителей. Но кладбище в этом смысле ничем не отличалось от всех других: один  из   покоящихся  тут,  на  тихом  холме,  прожил  на свете 33 года, другой - 87, третий ушел из жизни совсем молодым. И только три могилы долгожителей обнаружил Фарид - двух мужчин и одной женщины, которым было немного за сто. Он призадумался. Что-то тут не сходилось с тем планом репортажа, который сложился у него в голове.  Он  собирался  задать  Искендеру-баба  вопрос: "В вашем  селе  долгожителей вы  самый    старый - чем объясняете вы такое долголетие? Наверное, чистым горным воздухом и родниковой водой?"

В задумчивости Фарид спустился на тропинку и продолжил свой путь. Вот как, думал он, Бозъял вовсе не седо долгожителей, люди здесь живут примерно столько же, сколько и' в других местах. Он припомнил вычитанные из статей сведения. Рекорд долголетия поставил англичанин Фома Корне, проживший 207 лет. Были и еще рекордсмены, существовали сомнения относительно их подлинного возраста,- в общем, дело это запутанное и имеющее много разных толкований. Ясно одно: надо как-то исподволь, осторожненько навести Искендера-баба на вопрос, чем лично он объясняет долголетие...

Между тем тропа превратилась в сельскую улицу. Сквозь зелень садов белели стены. У входа в село двое загорелых парней покрывали черепицей длинное одноэтажное строение амбарного типа. Фарид окликнул их, спросил, как пройти к дому Искендера-баба. "Иди прямо,- сказали ему,- увидишь кузницу, а сразу за ней его дом".

Подойдя к указанному дому, Фарид увидел два каменных столбика у его ворот, и тут ворота открылись, со двора вышел невысокий старик с седоватой курчавой бородой, в сапогах, в черной папахе. Через плечо у него был перекинут хурджин из узорчатой ковровой ткани. Ему было на вид лет семьдесят, а может, восемьдесят.

- Ами,- сказал    Фарид,- это  дом  Искендера-баба? Старик, прищурясь, окинул его взглядом.

- Да, это его дом.- Он двинулся по улице.- А зачем он тебе?

Фарид, идя вслед за ним, коротко объяснил: дескать, приехал по заданию редакции. И, остановившись возле кузницы, повернул было обратно.

- Ты куда,  сынок? - спросил  старик,  оглянувшись.

- Я же сказал - к Искендеру-баба.

- Искендера-баба нет дома. Он на. пасеке работаем, Я как раз туда иду, могу проводить.

- Спасибо, ами.

И он пошел за стариком по улице, потом они свернули вдоль огородов, вышли в поле на каменистую дорогу, проложенную в сторону горного хребта. "Очень хорошо,- думал Фарид, поспевая  за стариком,- увижу Искендера за работой". Тут ему пришло в голову: не приходится ли его спутник сыном Искендеру-баба? Однажды Фарид видел Искендера-баба по  телевизору, правду мельком. Знал, что у того девять сыновей, три дочери г. около сорока внуков и правнуков, а старшему сыну восемьдесят с чем-то лет, и живет он, как и отец, в Бозъяле,

- А вы не сын Искендера-баба? - спросил он.

Старик, немного сутулясь, шел ровным скорым шагом по довольно крутому подъему. Сумки хурджина колыхались у него на плече.

- Разве я похож на него? - бросил он на ходу.

- Пожалуй...- Фарид запыхался.- Похожи, пожалуй.

- Ну, если похож, значит, я его сын.

Что-то лукавое было в тоне старика, и Фариду это не понравилось. Будто с какой-то подковыркой говорил с ним сын Искендера-баба. И куда это он торопится? Как припустил у дома, так и не снижает скорости. А дорога какая! То подъем, то спуск, и конца этому не видно.

- Ами,- сказал он, с трудом переводя дыхание,- далеко еще до пасеки?

- А вон,- махнул тот рукой в сторону гор.- Как перейдем речку, там и будет пасека. Недалеко.

"Ничего себе - недалеко,- подумал Фарид с раздражением.