Трудный больной   ::   Фицджеральд Френсис Скотт

---------------------------------------------

Фицджеральд Френсис Скотт

Трудный больной



Ф.Скотт Фицджеральд

Трудный больной

1

- Пустите бут... о го-осподи! Отдайте сию минуту! Не смейте опять напиваться! Да ну же - отдайте бутылку. Я ведь вам сказала: ночь продежурю и буду давать понемногу. Отдайте. Если будете так продолжать, в каком же виде вы поедете. Ну дайте - пусть у меня будет - я половину в ней оставлю. Пу-сти-те. Вы слышали, что доктор Картер говорил. Ночью я буду дежурить, давать из нее понемногу, наливать из нее порциями... Да ну же... Я сказала ведь вам... Я устала, не могу драться с вами весь вечер... Что ж, пейте и упейтесь до смерти, как идиот.

- Пива хотите? - спросил он.

- Не хочу я никакого пива. О господи, опять мне любоваться на вас пьяного.

- А ночью я кока-колу буду пить, - сообщил он.

Девушка присела на кровать, тяжело перевела дух.

- Но какими-то доводами вас можно пронять?

- Только не вашими. Не мешайте - пролиться может.

"Не мое, совсем не мое это дело вытрезвлять его", - подумала она. И снова борьба за бутылку, но на этот раз он уступил, посидел отвернувшись, уронив голову в ладони, - опять дернулся к спиртному.

- Только дотроньтесь, я ее брошу и разобью, - быстро проговорила медсестра. - Вот увидите - в ванной, об кафельный пол.

- И я наступлю на осколок, или сами наступите.

- Так не рвите из рук - о-ох, вы ж обещали...

Она вдруг разжала пальцы, и бутылка скользнула из руки гладкой торпедой, мелькнув красным и черным и надписью: "СЭР ГАЛАХАД, ОЧИЩЕННЫЙ ЛУИСВИЛЛСКИЙ ДЖИН". Перехватив за горлышко, он швырнул бутылку в открытую дверь ванной. Она разбилась вдребезги, и на время наступила тишина, и девушка раскрыла "Унесенные ветром", где обо всем таком красивом и давно ушедшем. Но ее тревожило, а вдруг он пойдет босой в ванную и порежет ногу, и она то и дело отрывалась от книги, поднимала на него глаза. Спать очень хочется... Теперь он заплакал и сделался похож на того старого еврея, за которым она ходила тогда в Калифорнии; тому часто надо было в ванную. А с этим, с алкоголиком, сплошная мука. Но, видно, что-то мне в нем нравится, подумала она.

Подстегнув себя: "Работай!" - она встала, заставила дверь в ванную стулом. Ко сну клонило потому, что больной поднял ее рано, послал за газетой с отчетом о матче Йель - Дармут, и за весь день не удалось отлучиться домой. Перед вечером к нему приехала родственница, пришлось пережидать визит в холле, сидеть на сквозняке в одном форменном платье, без свитера.

Кое-как она приготовила больного ко сну, накинула халат ему на спину, понуро сгорбленную над письменным столом, другим халатом укрыла колени. Сама села в кресло-качалку, но сонливость уже прошла; надо было заполнить графы листка, поднакопилось за день, и, неслышно ступая, она взяла со стола карандаш, стала записывать:

Пульс 120

Дыхание 25

Температура 98 - 98,4 - 98,2

Замечания

- их у нее хоть отбавляй:

"Пытался завладеть бутылкой, с джином. Бросил на пол, разбил".

Нет, лучше так записать: "В последовавшей борьбе бутылка упала и разбилась. Вообще, больной проявил себя как трудный". Хотела добавить: "В жизни больше не возьму алкоголика", но это как-то не шло к служебному тону замечаний. В семь надо будет проснуться (она умела поднимать себя в назначенное время) и прибрать все до прихода его племянницы. Раз уж взялась - не жалуйся. Но, взглянув ему в лицо, изможденное, бескровно-белое, и снова проверив частоту дыхания, она подумала недоуменно: "Что это на него нашло?" Днем больной был такой милый, нарисовал ей целую комическую серию - просто для забавы - и подарил на память. Она непременно вставит в рамку, повесит у себя в комнате. Девушка живо ощутила снова, как он своими тощими руками рвал у нее из рук бутылку. И с какими безобразными словами...