Тутанхамон   ::   Бабаев Бахыш

- Вот сижу и думаю, может, и мне за ним?

В этих словах было столько невыразимой печали, что Эйе искренне посочувствовал ей.

- Не подобает царице рассуждать так, - растроганно сказал он. - Царице великого Египта, славу и богатство которого приумножил любимый нами Небхепрура. Душа его вознеслась и присоединилась к богам, откуда он наблюдает за нами.

Анхеспаамон при имени мужа закрыла лицо руками и беззвучно зарыдала. Эйе выждал и, когда царица успокоилась, продолжал:

- Все жрецы фиванских храмов требуют от нас нового фараона Египта, солгал он. - Тебе, царица, надлежит назвать его имя.

- Ах, мне уже все равно, - безразлично вздохнула Анхеспаамон. - Назови кого хочешь.

Эйе промолчал и, выждав паузу, добавил:

- Ты ведь знаешь наши законы...

- Я не хочу выходить замуж и делить свое ложе с кем-то после Тутанхамона.

- Но Египет не может оставаться без правителя. Страна раздробится и выйдет из подчинения. Простолюдины обнаглеют и сотрут нас с лица земли. Ты понимаешь, что говоришь, дочь моя?

Убедительность тона смирила молодую царицу.

- Будь ты, - сказала она тихо и опустила голову. - Все равно больше некому.

У Эйе перехватило дыхание. Неужели мечта может осуществиться?

- Для этого, - глухо ответил он, не слыша собственного голоса, - ты должна объявить меня своим мужем.

Она медленно подняла голову и посмотрела на верховного жреца.

- Только для престижа могущественного Египта, - прошептала она и скрепила своей печатью глиняную табличку, которую предусмотрительно прихватил с собой Эйе. - Обещай, что никогда не воспользуешься правами мужа.

- Обещаю, - пылко воскликнул Эйе.

- И Маи почему-то уехал, - грустно сказала она.

- Маи? - приятно удивился новый фараон.

- К сыну. Сказал, что устал очень. Приедет только на один день, к похоронам, и снова уедет. Поэтому только тебе я доверяю Египет. Тутанхамон должен быть похоронен роскошней Сменхкара.

- И богаче самого богатого фараона в истории страны.

Анхеспаамон недоверчиво глянула на него, шумно перевела дыхание, встала. Затем они молча двинулись по дорожке, ведущей к дворцу, мимо оголенных фруктовых и финиковых деревьев, навстречу неизвестному будущему.