Тысяча вторая ночь   ::   Геллер Франк

Мектуб! Все предначертано, и, когда исполнятся сроки, поезда подойдут и отойдут. Мектуб! Все предначертано! Кому какое дело до опоздания? Никому, разве только нетерпеливым европейцам: им не сидится долго на месте, и в самом сердце Туниса они заказывают пиво.

Поджав ноги, паломники внимательно созерцали двух соплеменников, игравших в "киббиа" - игру, напоминающую шашки; атрибуты этой игры были еще проще, чем ее правила: играли на голой земле камешками и шариками из верблюжьего навоза. Иные паломники, закутавшись в бурнусы, спали в горячей пыли. Какой-то богач из Эль-Джеффа, бормоча, перебирал четки, купленные в святом Кайруане. То были драгоценные четки: бусинки желтого янтаря чередовались с бусинками темно-коричневой душистой амбры, добытой из пота исхлестанной дикой кошки. Четыре еврейских коммерсанта с тунисского базара совершили паломничество в Кайруан по мирским соображениям. Они показывали друг другу закупленные ковры, взаимно хулили свои покупки и, выпрямляясь, как листья морских кувшинок, в восемь рук беседовали о том, сколько можно взять за ковры с туристов.

Из-за прилавка вышел хозяин с тремя стаканами. По всем вероятиям, до него дошли темные слухи о гигиенических требованиях, предъявляемых европейцами, ибо прежде, чем подать стаканы, он протер их внутри сомнительно чистыми пальцами. Толстый посетитель смотрел на него с отвращением, равномерно распределявшимся между стаканами, их содержимым и ландшафтом.

- Не правда ли, - сказал один из друзей, - самый прекрасный вид на земле выигрывает от гостиницы на переднем плане?

- Гостиница? Вы называете это гостиницей? Я назову ее - нет, лучше я молчу, как мне хочется ее назвать. Вид? Вы называете все это видом? Что это за страна? Что мы, собственно, здесь делаем?

- Мы совершаем увеселительную поездку, - разъяснил ему приятель.

- Увеселительную поездку? - негодующе крикнул толстяк.- Отец небесный! Вот так увеселительная поездка!

- Почему же нет,- рассудил второй приятель,- поскольку вы честно ведете ваши дела...

- Мои дела? - крикнул толстяк, обращаясь к пустыне, поверх босоногого сброда паломников.- Хотел бы я видеть человека, который сумеет здесь вести дела! Да к тому же еще честно!

- Вы правы,- заключил первый приятель.- Деловые перспективы здесь очень скромные; вот почему мы должны рассматривать нашу поездку как увеселительную.

Толстяк поднял стакан лимонада, словно собирался его выпить, поставил его обратно и подозвал хозяина.

- Послушайте,- сказал он с резким английским акцентом.- Долго ли еще нам ждать проклятого поезда?

- Какого поезда, сударь?

- Туда... как называется эта станция?

- В Хеншир-Суатир?

- Да, как будто она называется так. Скоро ли будет поезд?

- Поезд должен был прийти уже час тому назад. Никто не знает, когда он придет, сударь!

Толстый посетитель обменялся с друзьями взглядом, подчеркнувшим слова: никто не знает!

- А сколько езды до Хеншир-Суатира?

- Приблизительно пятнадцать часов. Но бывает разно. Дорога предназначена главным образом для туземцев.

Толстяк бросил в сторону приятелей еще один взгляд, замкнувший в кавычки: пятнадцать часов.

- А местность по дороге так же прекрасна, как эта?

- Нет, сударь, под конец это настоящая пустыня.

- А если проехать пятнадцать часов в вагоне и через пустыню добраться до Хеншир-Суатира, есть там, по крайней мере, ресторан?

- Да, сударь.

- А напитки там какие-нибудь есть? Человеческие напитки, не кофе и не лимонад? Скажите, есть там что-нибудь?

- Нет, сударь.

Толстый посетитель умолк и окаменел, как статуя. Кофейщик обратился к его друзьям.

- Господа в самом деле едут в Хеншир-Суатир? - спросил он недоверчиво.

- Нет, мы едем дальше. Мы едем до конца железной дороги. В оазис внутри Сахары.

- В Тозер?

- Да, в Тозер.