Утренняя звезда   ::   Райт Ричард

- Ведь ты его мать, - сказал первый. - Заставь его сказать, кто его товарищи.

- Он не скажет.

- Хочешь, чтоб он остался жив?

Она не ответила.

- Что ж, сведем ее к Брэдли.

Они ухватили ее под руки, и она крепко вцепилась в простыню; они повели ее в лес, где толпились люди. Все для нее было просто: Букер ничего не скажет, для того она и пришла с револьвером, чтобы об этом позаботиться. Чем ближе звучали голоса, тем сильнее становилось в ней стремление исправить свою ошибку, выбраться из трясины на твердую землю. Нужно оттянуть время, пока не явится Букер. Ох, если б они пустили меня к Джонни-Бою! Когда они подвели ее ближе к толпе, белые лица повернулись к ней и гул голосов стал громче.

- Кто это?

- Негритянка!

- Что ей здесь понадобилось?

- Это его мать! - крикнул один из провожатых.

- Зачем она пришла?

- Принесла простыню завернуть его тело!

- Он еще не умер.

- Там стараются развязать ему язык!

- Не долго ему жить, если он не заговорит.

- Эй, глядите! Мать негра принесла простыню, чтобы завернуть его тело!

- Вот так номер!

- Может быть, она хочет устроить молитвенное собрание?

- А проповедника она привела?

- Эй, позовите-ка Брэдли!

- Ладно.

Толпа затихла. Все с любопытством на нее смотрели. Она чувствовала, что их холодные глаза стараются отыскать в ней уязвимое место. Она смиренно стояла, прикрывая револьвер простыней. Со всем, что они могли сделать с ней, она заранее примирилась.

Подошел шериф.

- Так ты принесла простыню, а?

- Да, сэр, - прошептала она.

- Похоже, что после затрещин ты стала умней?

Она не ответила.

- На что тебе простыня? Твой сын еще жив, - сказал он, протягивая руку.

Она отступила назад, широко раскрыв глаза.

- Не троньте!

- Послушай, тетушка! - сказал он. - Будет тебе валять дурака. Поди скажи твоему сыну, чтоб он назвал своих товарищей, поняла? Обещаю тебе, что мы его не убьем, если он скажет. Мы дадим ему убраться из города.

- Что же я могу ему сказать?

- Так ты хочешь, чтоб мы его убили?

Она не ответила. Кто-то подошел к шерифу и стал шептать ему на ухо.

- Отведите ее, - сказал шериф.

Они повели ее на покрытую грязью просеку. Дождь лил потоками в призрачном свете факелов. Люди раздвинулись, образовав полукруг, и она увидела Джонни-Боя, лежавшего в полной грязи колдобине. Он был связан веревкой и лежал скорчившись, на боку, одной щекой в луже черной воды. Его глаза вопросительно смотрели на нее.

- Говори с ним, - сказал шериф.

Если б можно было сказать ему, зачем она пришла! Но это было немыслимо; сначала надо сделать то, что она задумала, и она смотрела прямо перед собой, сжав губы.

- Эй, негр! - окликнул шериф Джонни-Боя, пнув его ногой. - Вот твоя мать!

Джонни-Бой не шевельнулся, не промолвил ни слова. Шериф оглянулся на нее.

- Вот что, тетушка, - сказал он. - Тебя он скорее послушает, чем кого-нибудь другого. Пусть говорит, если хочет быть жив. Чего ради он покрывает остальных, негров и белых?

Она положила палец на спуск револьвера и неподвижным взглядом смотрела в землю.

- Подойди к нему, - сказал шериф.

Она не тронулась с места. Сердце ее обливалось кровью под изумленным взглядом Джонни-Боя. Но другого выхода не было.

- Что ж, ты сама этого хотела. Убей меня бог, я знаю, как тебя заставить с ним разговаривать, - сказал он, оборачиваясь в сторону. - Эй, Тим, возьми бревно, переверни этого негра лицом вниз и положи его ноги на бревно.

Одобрительный шепот пробежал в толпе. Она закусила губу, ей было известно, что это значит.

- Ты хочешь, чтобы твоего негра искалечили? - услышала она голос шерифа.

Она не ответила. Она видела, как подкатили бревно, Джонни-Боя приподняли и положили лицом вниз, потом подняли его ноги на бревно. Его колени лежали на бревне, носки башмаков свисали вниз.