В обход черной кошки   ::   Вульф Шломо

Газеты умело представили противостояние фронтовиков-героев с дизертирами-резервистами, как битву России с анти-Россией. И катастрофическое развитие событий было остановлено, бесы были сметены подоспевшими с фронта частями. Арестованный царь был отправлен с семьей в ссылку и вернулся только после потрясшего весь мир тяжелейшего экономического кризиса тридцатых годов, присмиревший и без тени претензий на трон Соединенных Штатов России. Именно тогда неизменно правящая в СШР православно-демократическая коалиция и позволила себе выпустить из тюрем большевиков. Их легализовали, как единственный противовес русским нацистам. Незадолго до этого их германские единомышленники-антисемиты вдруг вполне законно пришли к власти в соседней стране и за короткое время успели провозгласить такие опасные и неприглядные намерения, что победившая десять лет назад Антанта направила в Германию экспедиционные корпуса. Фашистское правительство было свергнуто, нацистское движение запрещено. В стране реанимировали демократическую республику. Но зажигательные идеи "национальной революции" оказались не менее живучими, чем идеи революции социальной. Фашисты во всех странах, как и коммунисты, пережили лихие времена и возродились в виде легальных партий, которые все правительства цивилизованного мира, успешно стравливали между собой... После неслыханного промышленного бума в СШР, названного "русским чудом" сороковых годов демократы позволили себе терпеть обе эти партии. Пообтесавшись, они легально вошли в парламент. Всё это так, но, воля ваша, не смешно ли вообще обсуждать всю эту полузабытую давнюю историю с юной натурщицей только потому, что её почему-то так волнует именно этот чисто хрестоматийный миф о чёрной кошке? Почему она-то так оскорблена ренегатством бывшего активного коммуниста, а теперь не менее ярого сиониста Лейканда? Классовая ненависть? Но даже среди старых коммунистов, давно ставших довольно рутинной безыдейной партией, ничего подобного не наблюдается. Что могло ее так сильно взволновать? В России давно конфронтация стала цивилизованной. Лидеры разных партий, дружат семьями. Сплошные условности, а обострение отношений происходит только раз в пять лет - на очередных выборах. И опять же не на этом уровне. Классовый и социальный мир - реальность российского общества уже лет пятьдесят. И какая нам-то сегодня разница между красным флагом с серпом и молотом над штабом коммунистов в Смольном и красным же флагом с белым кругом, в котором двуглавый орёл держит в когтях свастику, над штабом фашистов в Кукиных палатах? Ни там, ни тут давно не строят никаких планов реставрации потерянного в июле 1917 года рая для трудящихся всех стран или освобождения от еврейства по планам Гитлера... И там и здесь изредка бушуют внутрипартийные страсти или идёт борьба за соответствующего избирателя. И тут и там силы самообороны на вертолётах и бронетранспортерах, тайные партийные суды и полиции, до которых большинству россиян нет никакого дела. "Вас что-то смущает в моем поведении? - прервала она его размышления неожиданно низким голосом, хотя до этого говорила совсем по-другому. Спрашивайте. Не сидеть же молча. Вячеслав Абрамович обожает славу. Он там надолго." "Как ваше имя?" "Действительно, я и забыла, что я не из тех, кого в вашем обществе представляют друг другу. Я - Марина. А вы - князь Андрей, как мне сказал Лейканд, когда увидел вас. Вы действительно князь?" "Из новых. Как бы второго сорта князь. Не из Голициных." "Вы даете мне понять, что и вы не из лучшего общества, так?" "А я вообще не знаю, из какого общества вы." "И не интересуетесь?" "Потому, что вы натурщица? Пожалуй, нет. Натурщица у Лейканда - это честь." "Бросьте, какая честь! Что вообще значит это затасканное слово, его не принимают всерьез сегодня в России. Честь князей таких-то...