Возвращение странницы   ::   Вентворт Патриция

— Каким еще девушкам?

Миссис Армитидж вытащила из волос спицу.

— Их трое, — объяснила она. — Они так устают на скучной работе, что с трудом удерживаются от слез. Как и я — потому, что мне приходится сидеть в комнате с семью люстрами и пятьюдесятью зеркалами!

Линдолл послала ей воздушный поцелуй.

— Здесь всего шесть зеркал — я пересчитала их вчера. И три люстры. Да, и мне здесь тоскливо, но почему ты называешь эту гостиную «непозволительно роскошной»?

— Потому, что сэр Эмброуз Джоселин, дедушка Энн и двоюродный дедушка Филипа, пристроил эту комнату к дому на деньги жены. Должно быть, чтобы досадить ей — видишь ли, они не ладили. Жена бросила его, но прежде он успел пристроить к дому гостиную и кошмарное северное крыло. Видимо, этого она не вынесла и сбежала прежде, чем он пустил на ветер все состояние. Но если бы она осталась с мужем, Энн не досталось бы ни гроша, и Филипу пришлось бы продать Джоселинс-Холт. Как видишь, все к лучшему… О, господи, опять я спустила петлю!

Лин хихикнула. Она была миниатюрной, худенькой и бледной, с живыми серыми глазами и шапкой мягких темных кудряшек. Лин потянулась за пуловером.

— Целых две, дорогая. Напрасно ты разговорилась и отвлеклась от дела. Лучше дай его мне.

— Нет-нет, я подниму их сама — если сосредоточусь, то сумею… Да, Филипу повезло, что у Энн были деньги. Конечно, в наше время не женятся на кузинах. Забавно, как меняются обычаи — ведь в викторианских романах это в порядке вещей, там женятся даже на двоюродных сестрах, хотя это слишком близкое родство. Но Энн и Филип — всего лишь троюродные брат и сестра. Он мечтал о титуле и доме, а ей нужно было распоряжаться состоянием, вот все и сочли, что это идеальный выход. Правда, не знаю, как они жили бы дальше, ведь Энн… да, Энн… — она умолкла, поднимая спущенные петли.

Линдолл порозовела.

— Энн была очень милой, — с горячностью заявила она.

Миссис Армитидж водворила петлю на место с помощью розовой спицы и многозначительно отозвалась:

— О да. Само собой.

Румянец Лин стал гуще.

— Да-да, была!

— Ну разумеется, дорогая, — миссис Армитидж заморгала. — Я помню, как ты… как это называется… обожала ее, когда училась в школе. Ведь правда? А я и забыла. Но потом ты с ней не встречалась.

Линдолл согласно кивнула.

— Ни разу, только на свадьбе. Но я никогда не забуду летние каникулы за год до начала войны, когда Энн с тетей приезжали сюда в гости. С тех пор я часто думала о том, что у Энн, должно быть, неиссякаемое терпение. Ты же помнишь, кроме нас здесь гостили миссис Кендолл и Филип. Энн уже минуло девятнадцать, а я в свои шестнадцать лет оставалась назойливой девчонкой. Наверное, я ужасно раздражала ее, но Энн не подавала и виду. На ее месте многие девушки злились бы и гнали меня прочь, чтобы я не путалась под ногами, но она оказалась не такой. Она всюду брала меня с собой и позволяла мне все. Да, она была очень милой. И если Филип не сумел ужиться с ней после свадьбы, значит, это его вина.

Милдред Армитидж оторвалась от своего рукоделия.

— Они оба своевольны, — объяснила она. — Оба росли, будучи единственными детьми в семье. Вдобавок Энн была очень хороша собой и богата — ей и в голову не приходило, что бесполезно капризничать, если ты замужем за таким гордецом, как Филип. Лин устремила на нее пристальный взгляд.

— Разве Филип гордец?

— О, дорогая, он невероятно горд!

— Неужели?

Миссис Армитидж пожала плечами.

— Ну как тебе объяснить… — она помедлила. — Так или иначе, они не успели окончательно разругаться. А может, они и не ссорились по-настоящему или со временем научились бы ладить друг с другом. Но что толку теперь гадать — Энн уже не вернешь. Так что можешь вспоминать о ней, как привыкла.